– Угадал, – ответил Зигмунд. – Ты что здесь делаешь, Бэллак? Какая причина могла привести тебя ко мне?

– Я хотел... – слова, срывающиеся с разбитых губ дознавателя, были неразборчивы, – хотел...

– Чего ты хотел? – спросил Молох.

– Отомстить тебе, ублюдок! Хотел отомстить. Ты бросил меня подыхать. Мы же братья, Когнитэ. Я помогал тебе ради братского взаимодоверия, а ты предал меня.

Молох встал и посмотрел сверху вниз на Бэллака:

– Ты лишь жалкое подобие истинного Когнитэ. Жиденькое пятое или шестое поколение, оскорбляющее наши традиции. Ты только инструмент, которым я пользовался без всяких угрызений совести. Я ничего тебе не должен.

Бэллак простонал и попытался броситься к Молоху, но цепи оказались слишком короткими.

– Значит, ты проделал весь этот путь только для того, чтобы убить меня? – спросил Зигмунд, прежде чем повернуться к Куллину. – Впрочем, меня куда больше волнует другой вопрос. Как, черт возьми, он сумел выйти на меня?

– Зигмунд, мы уже работаем над тем, чтобы узнать ответ, – осторожно произнес Орфео. – А пока...

– Нет! – отрезал Молох. – Я хочу знать, что происходит, Куллин! Сейчас же!

Уорна стремительно бросился к нему. Зигмунд прищелкнул пальцами правой руки, и болтерный пистолет вылетел из рук Люциуса. Молох подхватил его, развернулся и нацелил в голову Бэллака.

– Молох! Это ведь вопрос восхитительного чувства братского взаимодоверия! – пробубнил дознаватель. – Молох!

– Заткнись! – сказал Зигмунд, нажимая на спусковой крючок.

Голова Бэллака взорвалась. Забрызганная кровью Слейд отскочила назад. Вздрогнул даже Уорна.

– Зигмунд... – проворчал Куллин.

Молох грязно выругался, прежде чем повернуться к ним, и спокойно возвратил болтер Люциусу.

– Что еще ты скрываешь от меня, Орфео?

– Ничего, – уверенно произнес Куллин.

– Я задам вопрос иначе, - произнес Молох. - Как Бэллак сумел меня найти? И почему я слышу рев турбин?

– Я не... – забормотал Куллин.