— Больше мне практически ничего не удалось найти, только разрозненные сведения. Я нигде не встречал упоминаний об этой надписи. Материал, записанный Гидеоном во время аутосеанса, очень странный. Мне бы хотелось позаимствовать твою книгу.

— Что?!

— Твою проклятую книгу. И прилагательное я использую намеренно.

— Но ты же говорил, что не хочешь видеть ее снова, — напомнил я.

— Так и есть, Грегор. Меня бросает в дрожь от одной мысли, что она находится на борту этого судна. Но еще больше меня трясет от мысли о том, куда мы направляемся. Ты попросил меня выполнить эту работу. А книга — единственный доступный инструмент, который я еще не использовал.

Я достал из кармана Малус Кодициум и протянул Эмосу. Надо признаться, мне было трудно расстаться с ним.

— Будь осторожен, — прошипел я.

— Мне известны инструкции по безопасности, — сварливо произнес Убер. — Ты уже давал мне изучать запретные тексты.

— Не такие.

С этого дня я стал присматривать за Эмосом, регулярно навещать его и следить за тем, чтобы он выходил к общему столу. Убер все больше уставал и становился раздражительным. Я хотел забрать книгу, но он сказал, что почти закончил.

Мы были в неделе пути от Иеганды, когда Эмос завершил свою работу.

— Результаты нельзя назвать полными, — предупредил он, — но основное удалось разобрать.

Он казался еще более утомленным, чем прежде, и немного припадал на левую ногу. Его каюта была завалена книгами, бумагами, планшетами и листами с корявыми записями, раскиданными по полу. Если ему не хватало бумаги, он продолжал писать на поверхности стола и даже на стенах.

Убер Эмос справился с самой грандиозной работой, какую я когда-либо ему поручал. И это дорого ему обошлось. Он повредил свое здоровье и, как я опасался, тронулся рассудком.

— Король демонов, — начал он, раскатывая длинный свиток прямо поверх захламленного стола, — представленный здесь вот этим иероглифом… — он указал своим скрюченным пальцем, — и вот этим тройным символом здесь, звался Й-й-й…

— Эмос?

— Йиссарил! — с неимоверным трудом выпалил Убер.

Позолоченные часы, стоявшие на столике возле неубранной кровати, дважды прозвонили без видимой причины.

— Да что с ними такое? — раздраженно прорычал Эмос.

Его палец постучал по бумаге, привлекая мое внимание, а затем заскользил по змеящейся надписи. Записи Убера, как я понял, повторяли очертания оригинального текста.