Синицын обиженно засопел.

Женщина его «страдания» проигнорировала.

– Блин! Наворотят карманов, ни черта не поймешь, – ворчала она, ощупывая кожаные бока саквояжа.

– Ты его уже проверял? – спросил Смирнов у ревниво следящего за дамой ученого.

– Час назад.

– И что?

– Пусто, – помотал головой завлаб…

– Ага. Вот оно где, – произнесла Жанна примерно через минуту. – Ну-ка, ну-ка, посмотрим, что у нас там… Опа! Бумажка!

– Что?! Какая бумажка? – удивились мужчины, глядя, как она выуживает из потайного кармана сложенный в несколько раз тетрадный листок.

– Обычная, – супруга Андрея пожала плечами и…

– Постой, погоди! – вскинулся внезапно завлаб, не давая ей развернуть находку.

Женщина вздрогнула.

– Попробуй положить ее обратно в карман, – взволнованно пробормотал Шурик.

– Да пожалуйста.

Жанна сунула листок в секретное отделение и с недовольным видом повернулась к Синицыну:

– Ну? И что теперь?

– А вот что, – забрав у дамы портфель, профессор кивнул насторожившемуся Смирнову и аккуратно расстегнул «невидимый» клапан. – Гляди, Миш.

Михаил Дмитриевич заглянул внутрь и изумленно присвистнул. Листка в кармане не оказалось.

– Что и требовалось доказать, – удовлетворенно заметил завлаб, закрывая портфель и возвращая его Жанне. – Жанн, будь любезна, открой его еще раз.

Дама пожала плечами и… вытащила наружу тот же самый листок.