Смирнов смерил француза оценивающим взглядом и… выдал в ответ какую-то странную фразу:

– Джентльменам верят на слово. Вот тут-то, Петька, мне и поперло, – после чего отступил на шаг и, опустив руку с наганом, пробормотал себе под нос. – Надеюсь, мушкетеры во Франции еще не перевелись.

– Что? – не понял Анри.

– Да так, ерунда. Просто вспомнилось кое-что, – улыбнулся штабс-капитан, застегивая кобуру. – Командуй, Анри. Я – на палубу, там от меня больше толка.

…К перевернутой лодке катер подошел примерно через минуту. За это время Смирнов успел перейти на корму и почти полностью разоблачиться, оставшись в одном исподнем. Он отчего-то сразу понял, что нырять в воду придется, причем нырять придется конкретно ему – остальные не захотят рисковать. Хотя водичка для купания здесь вполне подходящая (в Эгейском море даже зимой теплее, чем летом на Балтике), друзей-лягушатников в нее и калачом не заманишь: им и плюс 20 по Цельсию кажутся ледяной купелью…

– Мишель, надеюсь, ты понимаешь, что все, что здесь только что произошло, я буду вынужден отразить в вахтенном журнале и последующем рапорте, – невольно поежившись, проинформировал Михаила спустившийся с мостика лейтенант.

– Понимаю, – невозмутимо отозвался штабс-капитан.

– Но это же трибунал, Мишель. Зачем тебе это все?

– Зачем? – переспросил Смирнов. – Наверное, затем, что даже на чужой войне надо сохранять честь и оставаться верным присяге.

– Твоей страны больше нет. О какой присяге ты говоришь? – удивился Анри.

– Страны нет. Но Россия осталась. Вот здесь, – Михаил постучал себя по груди пальцем и, невесело усмехнувшись, посмотрел на француза. – Извини, Анри, но вы в Европе никогда этого не понимали. А что касается трибунала… хм, не думаю, что господин адмирал даст этому делу ход.

– Да, скорее всего, ты прав. Адмиралу это не нужно, – нехотя согласился Анри, поджав губы. – Но вот в чем точно не приходится сомневаться, так это в том, что после всего случившегося о службе в Легионе тебе придется забыть навсегда.

– Чему быть, тому не миновать, – пожал плечами Смирнов. – Переживем как-нибудь…

…Из всех, кто находился в лодке, спасти удалось одного. Маленького мальчика лет четырех-пяти. Остальные, по всей видимости, погибли: либо утонули, либо были убиты осколками, а их тела отнесло от места крушения. Впрочем, кто-то мог просто отплыть подальше, чтобы не попасть под очередной турецкий снаряд, хотя шанс на это, по мнению и французов, и русского, был невелик. В любом случае, расширенный поиск результатов не дал: ни тел погибших, ни выживших, только плавающий в воде «мусор» – коробка от дамской шляпки, женский платок, разбитое в щепки весло, две плетеных корзины и полузатопленный чемодан с обитыми кожей углами.