— Не мешай! И никаких трансляций.

— Ну Женя!

— Воля! Или умолкни, или убирайся! — прошипел сквозь зубы, стараясь не отвлекаться от загруженного внутреннего экрана, на котором крупным планом высвечивались текущие показатели состояния плода: пульс, давление, температура тела, мышечная активность. Первые минуты — критические, малейшее замешательство могло привести к фатальному результату. Вот только сосредоточиться в подобных условиях не получалось, что злило невероятно.

— Да-да, конечно. Ты не переживай, я не помешаю. И отвлекать не буду. Ой, смотри, а я его вижу! Какой же он маленький! Ну прелесть же, да, Жень? Ой какая прелесть! — Воля бесцеремонно выдвинулся вперед и присел на корточки перед толстым стеклом, за которым медленно убывала непрозрачная жидкость зеленого цвета. На ее поверхности показалась всего лишь спина и кусок плеча плода, но увиденного оказалось достаточно, чтобы коллега раскрыл рот от восхищения и наконец-то замолчал.

Жидкость быстро исчезла в боковом отверстии, и теперь уже не плод, а скрюченный на дне ребенок вяло пошевелился. Упитанный, на вид здоровый. Сморщенная кожа, редкие волосы на голове, рыжие — феомеланин сделал свое дело. Показатели жизнедеятельности колебались в пределах нормы. Секунды через две в голове раздался щелчок — сигнал, что все прошло успешно. Женя шагнул вперед, ногой оттолкнул притихшего коллегу и осторожно выдвинул переднюю стенку инкубатора. Почти бесшумно она откинулась, и тут же ребенок, впервые почувствовавший кожей прохладный воздух, истошно закричал.

Женя утер пот со лба. Судя по крику, организм получился более чем удачный. Жизнеспособный. Конечно, будущего человека не раз сканировали и проверяли, тестировали и изучали образцы тканей, но невозможно предусмотреть всего.

Другие называли эти минуты чудом. Таинством. Появление на свет нового человека — что может быть прекраснее? Но для Жени подобное происшествие давно стало рутиной. Всего лишь работа. Конкретно этот ребенок — четырнадцатый по счету, а волнение и замирание сердца при извлечении очередного младенца прекратились не то на пятом, не то на шестом ребенке. Привычным движением он натянул перчатку на руку, подхватил новорожденного и пальцем прочистил ему рот; другой рукой взял подготовленное с утра полотенце и ловко обернул верещащее тельце. Пронзительный крик отдавался резью в ушах. От младенца к инкубатору тянулась длинная корявая пуповина, которая автоматически перерезалась, когда полностью пустела изнутри. Вот-вот за ребенком должны были приехать люди из детского центра, и Женя нетерпеливо поглядывал на выход.