Так-то у Хильды есть неплохие способности к огненной магии, но она всё-таки предпочитает индивидуальные чары Земли и рукопашный бой.
— Благодарю вас, Егор Дмитриевич, — вежливо склонил голову я. — Обязательно передам дядюшке. Разберёмся.
Хильда показательно фыркнула и скрестила руки на груди.
— Что ж, доброго дня вам, Конрад Вольфрамович.
А я же говорил, что мне с именем ещё повезло? Говорил же?
Хотя, это ещё что. Вот Вильгельмина Райнхардовна — это да…
Тьфу!
Будут у меня дети — дам им нормальные имена. И на сестёр надо повлиять. Традиции-традициями, но за что же детям такое плохое зло делать-то? Ещё благо, что у нас не было привычки давать сразу по три-четыре имени, как в какой-нибудь срединной Алемании. Что-нибудь вроде Софья Августа Фредерика Анна-Мария Прусская, ну которая первая женщина-курфюрст…
Потапыч подошёл к своему старенькому служебному «порше», Патрикей помог ему завести автомобиль с помощью ручного стартера, и городовой укатил в сторону деревни.
Старик неодобрительно посмотрел на Хильду, сказал своё традиционное «хм» и ушёл в сторону конюшни.
Сестра же привалилась спиной к столбу и принялась его усиленно подпирать. Видимо, чтобы не упал, бедный.
Я сошёл с крыльца, подошёл к воротам, подпёр собой второй столб. Нашарил в кармане серебряный рубль, подбросил в воздух, поймал, прокатил по костяшкам пальцев.
— Ну, что скажешь? — поинтересовался я.
— У меня всё было под контролем, — заявила Хильда.
— Да ну?
— Ну да.
Какое-то время молчали. Я продолжал перекатывать монету.
— Сейчас ты скажешь, что я когда-нибудь доиграюсь и меня пырнут ножом в кабацкой драке… — первой нарушила молчание кузина.