Аларик молчал. Ему недолго осталось жить. Но у него остался единственный шанс — а это даже больше, чем Аларик рассчитывал. Он должен использовать этот шанс. Ради павших боевых братьев и ради Лигейи. Ради Мандулиса — того, кто тысячу лет назад пожертвовал больше чем жизнью.

Не Гаргатулот привел его сюда. Все решения Аларик принимал самостоятельно. Меч Мандулиса, сражение с сестрами, поиски Гаргатулота на берегу озера Рапакс — все это его собственный выбор. Он выполнял свой план, а не замысел Гаргатулота. И оставался единственный шанс, чтобы это доказать.

Щит веры постепенно истончится. Надо действовать сейчас, пока он не исчез совсем и Гаргатулот не понял, что за ним хранится.

— Значит, это действительно конец, — сказал Аларик. — Но смерть в бою с Врагом — это уже победа, и этого ты не сможешь у меня отнять.

— Может, и не смогу, — ответил Гаргатулот. — Но после смерти ты будешь моим. Я могу потратить целую вечность, но добьюсь твоего падения.

— Тебе пришлось создать весь Шлейф, — продолжал Аларик,— святого Эвиссера, кардиналов, каждого жителя — всех надо было расставить по местам ради победы над нами. Вспомни. Ты привел свой замысел в движение еще до существования Шлейфа, поскольку знал, что меньшие меры не помогут. Ты сделал свою работу, демон. Ты так нас боялся, что передвинул, словно мебель, звездные системы — и все для того, чтобы заставить нас плясать под свою дудку.

— Умерь гордыню, Аларик. Тебе предстоит многого лишиться.

— Что ж, — послушно кивнул Аларик, — давай сделаем все как положено. Легенды говорят, что каждый Серый Рыцарь перед смертью должен произнести героические слова. Последнее проклятие Врагу.

— Верно. Нечто такое, что напомнит тебе, насколько тщетны твои усилия.

— Хорошо.

Аларик заставил себя сконцентрироваться на висевшем перед ним лице. Он сосредоточился и поймал взгляд глаз Гаргатулота — жесткий, выразительный, решительный. Очень похожий на взгляд самого Аларика.

— Трас'клейя'таллгрия… — начал Аларик.

И внезапно мир вернулся к прежним измерениям, а лицо Гаргатулота рассыпалось в пыль.

От колонны демонской плоти протянулось щупальце, плавно обогнуло развалины мраморной гробницы и подошло к тому месту, где в окружении мертвых балурианцев стоял Валинов. Затем из-под мерцающей кожи высунулись сотни рук, подняли Валинова и вперед головой внесли в тело Гаргатулота. Преданный слуга и глашатай Тысячеликого Принца получил долгожданную награду.

Повсюду вокруг себя Валинов ощущал силу — силу истинного знания, настолько сконцентрированного, что оно разъедало кожу, превращая и самого бывшего инквизитора в чистейшую субстанцию знания. Понятие о коже и костях освободилось из тюрьмы разума; вслед за ними в полужидкой среде Гаргатулота стали рассасываться и внутренние органы. Едва Валинов попал внутрь колонны, как на него уставились немыслимые для человеческого сознания лица. Они разглядывали величайшего помощника их господина, ставшего одним из них.