Киилер кивнула. Локен нагнулся и поцеловал ее в лоб.

– Выздоравливайте. И побольше общайтесь с друзьями, – сказал он.

– А вы друг мне? – спросила Эуфратия.

– Вы и сами это знаете, – ответил Локен.

Он встал с кровати и поднял с пола свой балахон.

– Гарвель, – окликнула он.

– Да?

– Уничтожьте эти снимки, прошу вас. Ради меня. Они не должны существовать.

Локен кивнул, отворил дверь и вышел в прохладный коридор.

Едва за ним закрылась дверь, Киилер поднялась с кровати и позволила простыне соскользнуть на пол. Оставшись обнаженной, она подошла к небольшому буфету, опустилась на колени и открыла нижние дверцы. Оттуда Эуфратия достала две свечи и маленькую статуэтку Императора. Все это она расположила на крышке буфета и маленькой зажигалкой зажгла свечи. Порывшись в верхнем ящике, она вытащила изрядно потрепанную брошюру, принесенную Лиифом. Это было дешевое, плохое издание, небрежно отпечатанное на портативном механическом принтере. На полях осталось несколько чернильных разводов, а текст изобиловал ошибками.

Киилер это не беспокоило. Она открыла первую страницу и, склонившись перед импровизированным алтарем, начала читать:

– «Император человечества есть Свет и Путь, и все его действия направлены на благо людей, на благо его народа. Император есть Бог, и Бог есть Император, так учит нас Божественное Откровение, и, кроме всего прочего, Император защитит нас…»

Локен бегом несся по переходам отсека летописцев, и капюшон развевался за его плечами. Раздался вой сирен. Мужчины и женщины, выходя из комнат узнать, что случилось, провожали его изумленными взглядами.

Он поднял вокс к лицу.

– Неро! Докладывай! Это Тарик? Что-нибудь случилось?

Из устройства послышался треск, потом из динамика зазвучал слегка искаженный голос Випуса:

– Да, Гарвель, кое-что происходит, но все в порядке. Возвращайся сюда.

– Что? Что произошло?

– Корабль, вот что. Только что вслед за нами из перехода в систему вошла боевая баржа. Это Сангвиний. Сангвиний собственной персоной.