И все же, постоянно я встречаюсь я с местами, оснащением или произведениями искусства, которые мне удивительно знакомы. И я не могу объяснить, почему во время визита в соборе Монреале на мгновение зрение мое помутилось, и я увидел себя в качестве участника чьего-то бракосочетания, одетым в камзол с накрахмаленным плоеным воротником… Я замигал – и впечатление исчезло. Такое же чувство déjà vu я испытал, видя серую глыбу церкви отцов капуцинов. Откуда-то я этот собор знал. Но, в качестве Il Cane, мог ли я пребывать на Сицилии?

Какие глупости!

Я спустился в катакомбы, в это время совершенно пустые, и сразу же об этом поступке пожалел. Там на меня напала какая-то странная духота, ноги подо мной подламывались. Я решил вернуться. И в этот самый момент земля заколебалась подо мною. О Боже, я теряю сознание?!

Но мог ли эффектом этой вот потери сознания быть нарастающий грохот и поднявшиеся тучи пыли?...

Землетрясения на Сицилии не были чем-то необычным. Память о трагедии, которая сто лет назад смела с поверхности острова портовую Мессину, до сих пор здесь жива. Взглядом я выискивал какую-нибудь дверную коробку, в которой можно было пристроиться, но не видел уже ничего, тем более что свет погас. С полок начали валиться мертвяки, один буквально запрыгнул мне на спину. Я рухнул на землю. В голове пульсировала цитата: "И восстанут мертвые из могил…". Неужто я дождался конца света?

Толчки закончились столь же неожиданно, как и начались. Включилось аварийное освещение. Я стряхнул с себя мумию и начал неуклюже выпрямляться. И в этот самый момент я заметил, что засушенные останки монаха или городского патриция, растрескались. Ровнехонько! По шву! Было видно, что кто-то, весьма давно, разрезал покойника от ключицы и до низу, а потом зашил дратвой. Но с какой целью?

Быть может, по примеру древних египтян, у покойников удаляли внутренности, чтобы их гниение не ускоряло общего разложения тела. Я отодвинул покойника, желая выбраться из подземелий. Но в средине нечто золотисто блеснуло. Любопытство победило. Преодолевая отвращение, я сунул руку в высохшую яму тела и нащупал корешок какой-то книги. Черт подери, неужели в качестве заполнителя набожного монаха кто-то воспользовался литературой? Еще мгновение, и вот перед моими глазами толстый фолиант формата А4. На обложке был виден лишь выдавленный золотом инициал AD, наполнивший меня странным трепетом. Я уже хотел было раскрыть находку, как услышал призывы гида. Вот что меня заставило по-воровски спрятать книгу под рубаху и перевернуть упавшее тело на спину? Некая худшая часть моей натуры? Не знаю.