Его сознание погрузилось во мрак, а неиспользуемые до сих пор участки мозга остались немыми свидетелями хаоса, создаваемого новым хозяином тела.

Всего мгновение назад он был примархом Фулгримом, сыном Императора, а теперь превратился в порождение Хаоса.

25 Бойня Демон Последний Феникс

25

Бойня

Демон

Последний Феникс

Другие войска перед такими превосходящими силами противника могли бы сдаться и покорно принять свою судьбу, но Саламандры и Гвардия Ворона были Астартес. И они сражались как никогда. Зная, что их участь предрешена, они заставляли мятежников заплатить кровью за каждого убитого товарища.

Первые ряды лоялистов, зажатых между двумя армиями, подверглись тотальному уничтожению. Железные Воины вели беспрестанный огонь, и вновь вступившие в бой мятежники зажали Саламандр и Гвардию Ворона в убийственные тиски, рвали на отдельные группы и поливали огнем.

Вслед за своими примархами на черный песок Ургалльской долины вышли воины Легиона Альфа и Несущие Слово. Их цепные мечи и болтеры еще сверкали, не запятнанные кровью, но и эти воины уже освободились от остатков верности Императору и обратили оружие против братьев.

Каждый залп из могучих орудий «Диес Ире» убивал десятки лоялистов, и титан, словно чудовищный демон из древних легенд, беспрепятственно шагал по полю неистовой бойни. Раскаленные шары белого огня взрывались в рядах лоялистов, пламя разносилось по пустыне, испепеляя людей и превращая песок в стекло. Танки мятежников, ревя двигателями, спускались с Ургалльского хребта, забрасывали островки сопротивления крупнокалиберными снарядами и давили раненых своими гусеницами. Железные Руки были рассеяны по долине, им ничего не было известно о судьбе их примарха, а место, где его видели в последний раз, наводнили кошмарные Дети Императора.

Ангрон рубил лоялистов в кровавую кашу, каждый взмах его мечей нес смерть. Красный Ангел сражался с исступленной яростью варвара, его разум был закрыт для любых мыслей, кроме мыслей о движении мечей. Рядом с ним его воины рубили и кололи врагов, словно мясники, и их доспехи были густо покрыты кровью павших.

Если раньше сражение производило немыслимый шум, то теперь он стал поистине нестерпимым, даже вопли отчаяния и ярости были в нем неразличимы. Все отдельные звуки заглушали постоянный рев орудий и беспрерывные взрывы, слившиеся в непрекращающийся гул. То, что начиналось как сражение, превратилось в истребление, каждую группу лоялистов со всех сторон обстреливали шквальным огнем, а затем немногих оставшихся в живых добивали цепными мечами.