Она кивнула и убрала вымокшие под дождем волосы с лица.

— Конечно, — сказала она.

— Это задача для более сильных умов, — ответил Сонека, — для сверхчеловеческого разума, а не для наших слабых мозгов. Мы должны доверять Астартес, чтобы выполнить то, ради чего были рождены. Мы должны доверять им, чтобы сохранить наш вид.

— Ты доверяешь им, Пето?

— Мы носим их клеймо, уксор. Думаю, слишком поздно задаваться этим вопросом.

Рахсана оглянулась. Далеко на залитой дождем платформе под охраной Астартес сидел сгорбленный Грамматикус.

— Он ненавидит нас.

— Конечно ненавидит, мы его предали.

— Это было жестоко — использовать его…

— Он использовал каждого, кто попадался ему на пути, — ответил Сонека. — И получил по заслугам. С этой дороги ему не свернуть, к тому же мы дали ему то, чего он хотел.

— Нет, ты должен понять, я любила его, — сказала Рахсана, — или думала, что люблю и что он любит меня. Я не понимала, кем он был, даже когда он прикасался ко мне. Я не понимала масштабов… всего.

— Ты никогда бы не догадалась. Пешке никогда не увидеть игру в целом.

Золотистый трап, словно гибкий язык, высунулся из борта судна Кабала, коснувшись краем каменной платформы. Астартес вскинули болтеры, контролируя каждое движение чужаков, выходящих из транспорта. Слау Дха вышел к ним с поднятой головой, украшенной гребнем, игнорируя болтеры.

— Поступил сигнал с боевой баржи, — сказал Герцог Альфарию.

— Содержание?

— Лорд командир Наматжира просит о личной вокс-аудиенции. Он волнуется, что вы начали встречу без него.

— Скажи ему, что я не могу ответить сейчас. Пусть сохраняет позицию и держит свои силы в резерве.

— Это ему не понравится, — сказал Герцог.

— Это его проблемы, — ответил Омегон.