— Как мог Хорус предвидеть покушение? — спросил Койн. — Вместо себя он послал на смерть одного из своих офицеров. Откуда он узнал? Или прикажешь считать его колдуном?

Информационный планшет Келла подал звуковой сигнал, и вопрос остался без ответа.

— Возвращаемся. Два километра на запад.

Тариил открыл панель гололитических изображений и кивнул:

— Вижу. Объект неподвижен. Ауспик флайера уловил массу металла и… противоречивые температурные показатели.

— Сажай самолет.

Внизу бушевали вихри песка, снижающие видимость почти до нуля.

— Песчаная буря и последствия орбитальной бомбардировки…

Ванус поднял голову, и при виде непреклонного выражения на лице Келла остальные доводы застряли у него в горле. Он вздохнул:

— Как скажешь.

Две крысы-соглядатаи Тариила нашли ее за штурвалом скиммера-вездехода, наполовину погребенного под песчаной дюной. Насколько мог определить инфоцит, она была ранена до того, как села в машину и попыталась скрыться в пустыне, но в какой-то момент ослабела настолько, что скиммер вышел из-под контроля.

Келл, с выражением холодной ярости на лице, оттолкнул с дороги инфоцита и поднял Соалм на руки. Она сильно побледнела и была вся в кровоподтеках, но, к удивлению Тариила, еще жива.

Койн достал с заднего сиденья скиммера серебряный шлем с маской черепа, к которому сбоку были прикреплены линзы и причудливого образца антенна. Когда каллидус повернул его, чтобы заглянуть внутрь, из отверстия посыпался темный пепел, тотчас подхваченный завывающим ветром.

— Йота…

— Мертва. — Соалм пошевелилась при упоминании имени псайкера. — Оно убило ее.

Ее слабый голос прерывался от боли.

— Оно? — повторил Тариил, но Келл уже нес Соалм к самолету.

Койн последним поднялся на борт и с треском захлопнул дверцу. Призрак принес в самолет шлем Йоты и поставил его на пол кабины. Он молча обвел каждого обвиняющим взглядом. Снаружи ветер бросал пригоршни песка в ветровое стекло и дергал самолет за крылья.