Убийца швырнул трупы орлов на пол, и его любопытство уже сменилось гневом. Однако Тариил все же сумел воспользоваться этой задержкой. Он бросил в противника плоский цилиндр, вытащенный из внутреннего кармана, а сам отскочил назад, неуклюже приземлившись на опрокинутый стол. Загадочный убийца молниеносным движением поймал предмет, оказавшийся гранатой. Во время посещения «Ультио», когда они перевооружались, Тариил взял кое-что из ящика, предназначавшегося Йоте.

Копье обнюхал снаряд, неожиданно вскрикнул и отскочил. От гранаты исходил запах умирающих звезд. Он с отвращением бросил цилиндр обратно, но недостаточно быстро.

Граната с глухим треском взорвалась, и весь внутренний дворик вдруг наполнился мерцанием серебристо-металлического снега.

Копье упал на колени и завопил.

Его психика раскололась; слои рассудка слетали один за другим, счищаемые невероятно острым лезвием, и истекали кроваво-красными мыслями. Мучительная боль могла сравниться только с теми страданиями, которым господин подвергал Копье каждый раз, когда тот осмеливался возражать, сомневаться или допускал ошибку.

В воздухе разлетелись мельчайшие частицы, и они причиняли ему муки, которых он не мог себе представить. Псионические колебания исходили от каждой пылинки, вылетевшей из блестящего цилиндра, и раздирали его острыми лезвиями. Челюсти Копья непроизвольно раздвинулись, и из груди вырвался булькающий звук, наполненный болью. Его нервы воспламенились незаметными обычному зрению огнями. В невидимых царствах Имматериума вызванный ударом шок оборвал мириады нитей, связывающих убийцу с его эфирной тенью. Демоническая оболочка разрывалась на части и терзала его истинную плоть в попытке вырваться на свободу и сбежать в варп.

Копье, дрожа, рухнул на пол, и, к счастью, эффект пошел на убыль, но медленно, слишком медленно. Он видел человека, этого бледного червя, который попался ему под руку. Долговязый детина пялился на него из своего укрытия.

Копье жаждал проглотить его живьем. Его переполняло желание нанести ответный удар тому, кто причинил такую жестокую боль. Он хотел рвать и рвать его тело, пока от этого глупца не останутся одни лохмотья…

нет

Слово прозвучало звоном далекого колокольчика, но пробилось сквозь бушующий ураган боли. Сначала тихо, потом все громче и громче, и еще настойчивее, чем прежде.

нет нет Нет Нет НЕТ НЕТ НЕТ

— Пошел прочь!

Копье прокричал эти слова что было сил; амальгама его когда-то человеческой плоти неистово взбунтовалась против обволакивающей ее оболочки демонического симбионта. Кожа восстала против кожи, повсюду возникали трещины, вздутия и прорехи. На разбитый пол из самообразовывающихся ран выплескивалась черная жидкость. Копье с размаху ударился головой об обломки кладки и услышал, как хрустнули кости. Реальная, физическая боль после невероятных мучений обволакивающего облака казалась освежающим дуновением. Она ослабила хватку призрачных голосов, пока они еще не до конца сформировались.