— А с чего ты взял, что я тебе буду какие-то официальные обвинения предъявлять? — усмехнулся князь. — Я просто разрешу Милославе разобраться с вашим семейством, она очень этого хочет. И никто её не осудит, заметь. Ты, кстати, про поле Милославы слышал? Вижу, слышал. Между прочим, его только что официально признали двенадцатым чудом света. А ты, стало быть, будешь тринадцатым. Поставлю тебя на площади, будут на тебя голуби срать. Как тебе вариант?

Лесина раздирали противоположные чувства, но видно было, что предложенный вариант его не очень устраивает. Наконец, он неохотно выдавил из себя:

— Я недоглядел за своими людьми, признаю свою вину.

— Вот-вот, сразу надо было так, а то взялся из себя строить невинного ягнёнка. Ты глава, ты за всю семью и отвечаешь. Со своими людьми разбирайся сам, а я накажу тебя. Значит, так: все военные действия прекращаются. Арди заплатишь виру пятьсот тысяч, и ещё столько же заплатишь княжеству. Свои акции завода Багеровых продашь, чтобы у вас с Арди никаких точек пересечения не было. И не дружку своему Ивану Родину продашь, а кому-нибудь со стороны. А вообще, давай-ка так сделаем: самому Арди их и продай, чтобы полностью этот вопрос закрыть. А то я знаю я тебя, непременно что-то мутить станешь.

— Они же сейчас ничего не стоят, их нормально не продать. — вскинулся Лесин.

— А кто тебе виноват? — усмехнулся князь. — Ты же сам цену и сбивал.

— Арди ещё нашу документацию забрал, надо бы вернуть. — мрачно сказал Лесин.

— А разве он забрал?

— Больше некому.

— Сам с ним разберёшься. — отрезал князь. — И я тебе ещё настоятельно рекомендую поменьше мелькать, а лучше даже уехать куда-нибудь на время. Милослава очень нервно отнеслась к тому, что ты послал убийц к её детям. Материнское сердце, сам понимаешь. Может не сдержать себя при встрече, и привет, голуби. А обратно она не умеет, я спрашивал. И знаешь, что мне ещё тут пришло в голову: пора бы вам с Родиным подумать о том, чтобы уступить главенство детям. Родин один раз уже обделался, ему мало показалось, теперь вот и тебя втянул. Потеряли вы чутьё. Это пока просто совет, но ты подумай. Всё, иди.

Лесин поклонился с кислым видом и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

* * *

И снова те же лица, что и месяц назад, но настроение совсем другое. Наш суровый Антон Кельмин шёпотом любезничает с Есенией Ждановой, и та как бы надменно отворачивается, всем своим видом говоря «вы продолжайте, продолжайте, я слушаю». Станислав посматривает на них с ухмылкой. Ирина Стоцкая о чём-то перешёптывается с Зайкой, и периодически обе начинают хихикать. Только Ленка грустит о том, что развлечение кончилось, и нужно опять погружаться в беспросветно-скучную учёбу. Я прокашлялся и начал: