— Обещай мне, что никогда не зайдёшь в храм бога, — потребовал я. — Во всяком случае, до тех пор, пока не станешь сильной Владеющей. И даже тогда не станешь туда заходить без действительно веской причины.

— Обещаю, — неохотно согласилась она, — не зайду.

Только поздним вечером я достаточно успокоился и начал обдумывать эту встречу. Слуга сказал, что на мне отпечаток того мира, да и Хорс, помнится, сразу увидел мою чуждость. Очевидно, что именно это и вызывает интерес богов ко мне — есть немало людей, одарённых не меньше — да взять ту же Ленку, например, — но боги не обращают на них ни малейшего внимания. Можно смело предположить, что и Силу я тоже интересую как раз потому, что у меня сохранилась эта связь.

Ещё более любопытный вывод можно сделать из его оговорки о чуждости Силы. Получается, что Сила как-то проявилась, или откуда-то пришла, и это вызвало разделение миров. Причём боги, и сама Сила остались в этом мире, и к тому никакого доступа не имеют — слуга сказал это прямо. Отсюда легко можно предположить, что моя ценность состоит в том, что для них существует какая-то возможность получить через меня доступ в тот мир. Возможность для них самих не очень ясная, иначе меня бы так просто не отпустили. Но если боги поймут, как эту возможность использовать, то за меня возьмутся уже всерьёз. Вывод из всего этого один: мне стоит приналечь на учёбу.

Глава 14

Глава 14

— Господин Кеннер, госпожа Лена, — наш чичероне был суетлив и восторжен. — Нам с вами невероятно повезло.

— Это прекрасная новость, Джованни, — вежливо откликнулся я. — И в чём же именно нам повезло?

— Мне удалось достать места на балконе прямо на пьяцца Навона, — торжественно объявил тот.

— Вполне допускаю, что место на балконе — это как раз то, чего в нашей жизни не хватало, — согласился я. — Но всё же объясните подробнее — в чём конкретно состоит наше везенье?

Джованни посмотрел на меня с таким искренним изумлением, смешанным с ужасом, как будто я признался, что я негр-людоед.

— На пьяцца Навона проходит главное шествие карнавала[88], — наконец объяснил он, видимо, придя к выводу, что мы не притворяемся, а в самом деле тупые. — Лучше всего смотреть его с балкона, и достать там место очень и очень непросто.

— Вот как? — задумался я. Идти не очень хотелось, да и вообще я не любитель туризма.

— Давай сходим, Кени, — подала голос Ленка. — Мне скучно дома сидеть.

— Ну давай сходим, раз скучно, — вздохнул я. — Ведите, Джованни.

Пьяцца Навона бурлила. Собственно, бурление началось задолго до площади — народом были заполнены все прилегающие улицы. Но именно на пьяцца Навона происходило главное действие — самые красивые костюмы и самые разукрашенные экипажи были как раз там. Шествие двигалось по периметру площади, прежде чем выбраться на корсо дель Ринашименто и рассосаться по окрестным улочкам. В центре площади между монументальных фонтанов тоже было столпотворение. Там были установлены подмостки, на которых плясали и корчили рожи какие-то актёры.