Глава 11
КРОВЬ И ИМЕНА
Амон из Тысячи Сынов повернулся и поверх плеча Хавсера взглянул на Космического Волка. На его лице вновь заиграла улыбка.
— Ты поднимаешь оружие против своего брата Астартес, брат Волк? — непринужденно спросил он. — Разве это разумно? Или хотя бы достойно?
Болтер Медведя не дрогнул.
— Я защищаю скальда, как велит мой долг. Отойди.
Амон из Тысячи Сынов рассмеялся. Он на пару шагов отошел от Хавсера и от парапета. Кустодий, все еще стоявший на своем месте, слегка вздрогнул, словно пытался сбросить с себя дремоту.
— Неужели мы будем ссориться и пререкаться, когда внизу под нами творится история? — спросил советник.
— Все возможно, — сказал Аун Хельвинтр.
Рунный жрец неслышно подошел с другой стороны и остановился сбоку от советника Тысячи Сынов.
— Вас уже двое, — насмешливо заметил Амон.
— Скальд находится под нашей защитой, — заявил жрец.
— Но я ничем ему не угрожал, — весело сказал Амон. — Мы просто беседовали.
— О чем? — спросил Хельвинтр.
— О разных вещах. О невинной чепухе. Об игрушечной деревянной лошадке, об инкрустации на игровой доске, о вкусе красных яблок и игре на клавире. О всяких мелочах, составляющих нашу жизнь. О ностальгии. О воспоминаниях.
— Отойди, — снова повторил Медведь.
— О, какой он суровый и мрачный! — воскликнул Амон.
— Уходи и забирай с собой свою магию, — приказал Аун Хельвинтр.
Рунный жрец шагнул вперед и принял ритуальную позу, поставив левую ногу перед правой. Левую руку он поднял вверх, словно готовый к атаке линдворм,[49] а правую держал на уровне пояса, согнув пальцы наподобие рыболовных крючков. Хавсер неожиданно ощутил значительное повышение давления.
— Что меня особенно восхищает, так это ваше лицемерие, — сказал советник Тысячи Сынов. — Вы травите и изводите нас из-за так называемой магии, но ты сам, не задумываясь, ее применяешь,