В данный момент планетарий использовался для воспроизведения крупномасштабного гололитического изображения планеты. На бронзовую конструкцию спроецировали трехмерную топографическую карту, вращающуюся таким образом, что можно было наблюдать за сменой дня и ночи. Вспомогательные изображения, висевшие в воздухе, давали возможность рассмотреть отдельные участки поверхности, помогали сориентироваться по сторонам света и демонстрировали аспектарии[52] и эферемиды.[53]

Рассматриваемая планета казалась прекрасной, как драгоценный сапфир. Гололитическое изображение высокого разрешения позволяло увидеть весь ее голубовато-зеленый облик — ленты облачности и горных хребтов, ажурные узоры речных бассейнов, сверкающие океаны и бирюзовую дымку атмосферы. При ближайшем рассмотрении оказалось, что огромное изображение на самом деле является мозаикой из тысяч отдельных пикт-снимков, что свидетельствовало об огромной и кропотливой работе системной разведки.

Несмотря на величественность планетарного дисплея, Русс оставался самой значительной фигурой в зале. Увидев вошедшего Хавсера и сопровождавших его Астартес, он одним движением отстранил группу навигаторов таблицами звездного времени и графиками взаимодействия созвездий в руках.

— Приведите его! — приказал он, показывая рукой на капитанский реклюзиам.

Хельвинтр, Медведь и Богудар ввели Хавсера в помещение реклюзиама вслед за Королем Волков. Капитан корабля, сурового вида гигант с длинной вьющейся бородой и в экстравагантном остроконечном головном уборе, отсалютовал примарху и покинул комнату. Вслед за своим непосредственным командиром, прихватив с собой информационные планшеты и папки, поспешили выйти и штабные офицеры.

Русс взмахнул украшенным драгоценными камнями скипетром, и вокруг реклюзиама поднялись маскирующие экраны. Несмолкаемый гул мостика мгновенно исчез, и стало тихо, как в монастырской келье.

Король Волков небрежно бросил скипетр на обитый красной кожей капитанский трон и повернулся к Хавсеру. Его присутствие было почти невыносимым. В примархе клокотала и пульсировала грозная энергия. Он слегка ссутулился и обхватил себя руками, словно опасался взорваться. Если бы такой взрыв произошел, Хавсер не сомневался, что от флагмана ничего не осталось бы.

— Брат, ты меня слышишь? — спросил примарх, обращаясь к Хавсеру.

— Что? — дрожащим голосом откликнулся Хавсер. — Мой лорд, о чем вы меня спрашиваете?

— Я знаю, что ты слышишь меня, братец, — продолжал Русс. — Ты это умеешь.

— Лорд, прошу вас, — пролепетал Хавсер, — объясните, о чем вы говорите.