Но чаще всего они говорили о противоестественных желаниях, которые увлекали их все глубже в пропасть гедонизма, о непомерном вожделении и безрассудности, обернувшейся безумием и крахом. На Пертурабо обрушилась целая жизнь страданий, но он старался не поддаться их скорбным стенаниям.
— Вы сами выбрали путь к разрушению, — огрызнулся он. — Вы все навлекли на себя гибель, и мне вас не жаль. Вы получили то, чего заслуживали.
Но голоса продолжали осаждать его, твердя, каким ужасом обернулись их жизни, рассказывая, какими путями нашла их судьба, и Пертурабо осознал, что в жалости его они и не нуждались. Они не искали его сочувствия, его мнение для них ничего не значило.
Этот мир мертвых ничего не ждал от него, но, напротив, хотел дать — дать предупреждение.
Вниз, все время вниз.
Бесконечная спираль спускалась к точке света, которая не становилась ярче независимо от того, сколько он уже прошел и как быстро. Пертурабо начинал сомневаться в правильности избранного пути, но он никогда не бросал начатое, и это путешествие исключением не станет. Он не знал, как Фулгрим сумел так сильно его обогнать, но решил, что в этом месте время и расстояние относительны.
Он обязательно найдет Фулгрима — и убьет его.
Только эта мысль и поддерживала Пертурабо, когда голоса стали еще настойчивее. Чтобы сохранить контроль над разумом, он намеренно ввел себя в некое подобие транса и механически двигался, шаг за шагом, все дальше вниз. Все время вниз.
Верхний участок глубокой шахты скоро скрылся из виду в потоке света, но расстояние до дна никак не сокращалось. Пертурабо вспомнились скалы Лохоса: он испытывал похожее чувство, когда взбирался по ним к неведомой судьбе. Сегодня он достигнет дна так же, как тогда достиг вершины.
Затем он задумался: а стал ли он вообще подниматься на тот утес, знай он, как знает сейчас, что наверху его ждет только предательство, горечь и боль? Может быть, лучше было бы не цепляться за скалу, а упасть? Разбиться насмерть на камнях внизу — и тем самым избежать безрадостных лет юношества, которые он провел без друзей, не слыша ни от кого доброго слова. Тогда он избежал бы оскорблений от наставников, которых за считанные дни превзошел в мастерстве; избежал бы недоверия приемного отца, проклявшего пасынка в день, когда тот покинул его, чтобы странствовать среди звезд с отцом генетическим.
Да, так было бы проще, но Пертурабо никогда не искал простых путей.
«Долог путь, безмерно тяжек, от преисподней к свету» [14] — этими словами заканчивался единственный уцелевший отрывок из запрещенной книги, которая каким-то образом оказалась в личной библиотеке Пертурабо, и в словах этих было больше правды, чем мог бы предположить их давно исчезнувший автор.