«Железная кровь» пыталась уйти с орбиты, но притяжение, исходившее от Ока Ужаса, изо всех сил старалось подчинить себе реальность. Флот Железных Воинов уже лишился нескольких меньших кораблей — колоссальные силы черной дыры затянули их в свои объятья. Только капитальные корабли обладали двигателями достаточно мощными, чтобы сопротивляться этому неумолимому притяжению, но и они могли лишь отдалить неизбежное. Навигатор «Крови» не сумел обнаружить даже намека на Верхние Пути, которые привели их к этой планете, и отчаянные поиски другого выхода пока не приносили результатов.

Форрикс, Кроагер и Фальк стояли позади, ожидая приказа, но Пертурабо не знал, что им сказать. Он был примархом, созданным, чтобы стать богом среди обычных людей, но что он сам значил по сравнению с такой космической силой? Мог ли он заставить черную дыру освободить корабли или обернуть время вспять одним мановением руки? Несмотря на все свое могущество, он все равно подчинялся законам Вселенной.

Корпус «Железной крови» стонал, его несокрушимая надстройка деформировалась от немыслимых разрывающих нагрузок, на которые она не была рассчитана. Корабль кричал от боли, и его духи машин наполняли командную палубу статическими помехами страха.

Флот Детей Императора исчез, последовав за Фулгримом в его возвышении. Пропал даже Юлий Кесорон, хотя Форрикс и Камнерожденный клялись, что он при обстреле площади укрылся вместе с ними в «Мучителе». Пертурабо не знал, куда делся его двуличный родственник, да и знать не хотел. Предательство заставило сердце Пертурабо окончательно окаменеть, и теперь он был убежден, что может доверять решениям лишь одного человека.

Был только один воин, который говорил искренне и руководствовался самыми благородными намерениями: Хорус Луперкаль. Отныне Пертурабо будет доверять только ему.

— Какие будут приказы, повелитель? — спросил Форрикс.

Пертурабо обернулся к своим триархам, каждый из которых за время пути сюда обзавелся собственными шрамами.

Барбан Фальк стал выше и как будто значительнее, словно обрел некую внутреннюю силу, которой раньше не обладал. Его доспех потемнел, местами до черноты; когда Форрикс чуть раньше окликнул воина по имени, Пертурабо услышал ответ Фалька:

— Больше не называй меня так, теперь я просто Кузнец войны.

Кроагер тоже изменился: какая-то скрытая часть его натуры вырвалась на свободу, и подавить ее уже было нельзя. Он все еще сохранил браваду убийцы, но теперь в этой кровожадности появились отточенность и целеустремленность, говорившие о служении некой более высокой цели, чем просто упоение боем.