— В ту ночь сбежал лишь один из нас. Он слаб.
— Кровь Богов, — Лоргару еще удавалось говорить спокойно, пусть и с трудом. — Примархи это мостик между Императором и видом, который он ведет за собой. Мы все слабы, поскольку равны.
— Я не слаб. Я никогда не был слаб.
— Если ты не в состоянии понять урок Русса, то ты не просто слаб, но еще и глуп.
Лоргар видел по глазам Ангрона, как сложно Пожирателю Миров не позволять себе сомкнуть руки на горле брата. Он уже набирал воздуха, чтобы прокомментировать самообладание Ангрона, когда корабль задрожал у них под ногами, и они снова выпали из варпа. Металл издавал стоны, сам корабль корчился в муке от того, что его выбросило обратно в холодные не-волны реального пространства. Благородный машинный дух «Лекса» начинал любить путешествия по Морю Душ.
Ангрон медленно выдохнул, издав медвежье фырканье. Его налитые кровью глаза перестали болезненно блестеть, а дрожь в руках унялась.
— Забудь про Ночь Волка. Я пришел из-за Нуцерии.
— И я тебе ответил, — парировал Лоргар, продолжая наблюдать, как гнев брата угасает после выхода корабля из варпа.
Покрытый шрамами примарх посмотрел на золотого. Ангрон впервые осознал, что единственные раны, которые Лоргар не смог — или, возможно, не захотел — залечить, были порезы на щеках, оставленные когтями Коракса на Смертных Полях.
Он уже устал попадаться на изящные словесные гамбиты Лоргара, и на сей раз не собирался поддаваться на провоцирующую реплику брата.
— Я тебя уважаю, — признал он. — Однако никогда не полюблю.
Проявив редкое внимание и участие, Ангрон встретился с братом глазами.
— Впрочем, ты мне
Лоргар улыбнулся и поклонился, словно жрец.
— В таком случае, готовься, — произнес он. — Мы доберемся до Нуцерии через месяц. Ты возвращаешься домой, Ангрон.
Ангрон вновь издал низкое гортанное рычание
— Интересно, помнят ли они меня.