Таким был путь древних равнин: претензии будут выслушаны, наказания назначены, узы восстановлены.

Хроноотметка сбора не была установлена, но все ханы знали, что его проведут скоро. После того, как предательство раскрылось, пройдет немного времени, прежде чем братства будут отправлены на войну, заново объединенные и жаждущие мести.

До того момента все, что оставалось — это готовиться, восстанавливать силы и надеяться, что раны излечатся.

Шибан очнулся в апотекарионе. Все тело пылало болью. Он осторожно поднял голову. Из тела тянулись трубки, в которых булькали жидкости. Вокруг него гудели блоки аппаратуры кровообращения. Легионер увидел на темном экране бегущие показатели жизнедеятельности, отметив, какими низкими они были.

Его тошнило. В голове стучало и пульсировало, словно от избытка крови.

— Вот ты и проснулся, — раздался рядом голос.

Шибан повернул голову и увидел женщину, которую спас. Она выглядел почти так же, как и на мостике — хрупкое тело в старой армейской униформе. Седые волосы были убраны назад, с покрытого морщинами лица была смыта грязь, которая была на нем в прошлый раз.

Он попытался кивнуть и не смог. Шею пронзили иглы боли.

— Я не… Я не знаю твоего имени, — прохрипел он.

Женщина поклонилась.

— Илья Раваллион. Советник Великого Хана. Организатор. Наблюдатель. Иждивенец.

У Шибана во рту пересохло. Он чувствовал, что через трубки в тело вводятся питательные вещества. Ощущение было неприятным.

— Мне сказали, — произнесла Илья, — что в другом Легионе, если бы твое состояние ухудшилось, тебя могли бы поместить в дредноут. Но ведь ваш Легион не одобряет их, так что тебе повезло оказаться таким крепким.

Шибан поморщился. Он не чувствовал себя везучим.

Илья обошла кровать, чтобы он мог смотреть на нее без необходимости неудобно поворачивать голову.

— Почему ты помог мне? — спросила она.

— Я уже видел вас. На Чондаксе.

— У тебя хорошая память на лица.

— Вы бросались в глаза.