– Я с Яхимом поговорил. Будем гостиницу строить. А то у меня всего три комнаты. – улыбнулся корчмарь, выставляя на стойку кувшин с вином.

– Не облапошит?

– Яхим – может. Запросто. Но он давно мне это предлагал, а я дурак отказывался. Может и не дурак. Двадцать процентов – маловато. А теперь сделал вид, что так и быть – согласен. Но пополам. Его деньги, а мои строители и из своей доли зарплата прислуге. Он же не видел, что у меня твориться. Думал быстро разорюсь и всё тут ему достанется. Только что ушел. Такая рожа у него была. Аж душа радуется.

– Теперь откажется от сделки.

– Нет. Надурить может. А слово нарушить – никогда. Да и сын мой с его Фаиной сбежать грозились, если не дадим пожениться.

– Первый раз такое про еврея слышу.

– Кровь – злая штука. Он не жадный. Просто не может с деньгами расставаться без выгоды. Заболеет. Мы с детства приятели. Но кровь …, - вздохнул корчмарь.

– Вас как звать, уважаемый?

– Дидье Пашан. А что?

– Меня Савва. Сколько я должен за одежду.

– Один золотой. Портной хотел больше, но я часть оплаты отдал продуктами. И в дорогу что-то соберу вам, мсье Сава. Почему я до такой простой вещи сам не додумался? Ума не приложу.

– Как мне добраться до оружейной лавки. Обоих.

– По дороге идите, а там вывеска.

– Спасибо.

Над дверью в корчму звякнул колокольчик и в зал зашло несколько клиентов. Кажется, сегодня ожидается аншлаг.

* * *

Вышел из корчмы и, не спеша, двинулся в указанном направлении. Ещё сохранялась некоторая вялость во всем теле, но явно возвращалась прежняя лёгкость. Оружейная лавка, как и ожидалось, была плотно набита низкопробным мусором по бросовым ценам. Чтобы не обижать хозяина прошелся вдоль полок и направился дальше.

По мере приближения к центру города, стали появляться каменные дома, а грунтовая дорога превратилась в мостовую. Вонь из придорожной канавы была на удивление переносимой. Вообще всё заметно изменилось. Стало чище. Во всяком случае по городу можно было перемещаться пешком.

В прошлое моё посещение местных поселений и верхом на лошади иногда мучали опасения утонуть в зловонной жиже.

Центр города представлял собой большую площадь с полагающейся по статусу ратушей, не впечатлившим меня храмом и морем торговых лавок, возле которых сновало довольно много народа.