За «Псами войны» следовало «Безмолвие Смерти», «Разбойник» с выжженными на панцире глубокими бороздами. Он получил повреждения в битве за Молех, и один из рубцов ожогов наделял кабину пилота кривой гримасой.
Титан напряг ноги, создавая впечатление, будто он слегка присел, словно собирающееся испражниться животное.
— Ложись! — заорал Аксиманд, присев и прижав шлем к груди, насколько мог. Бластер и мелта-пушка «Разбойника» выстрелили с визгом рвущегося воздуха. Трассы полыхнули мгновенной жгучей вспышкой света.
Доспех Аксиманда передал предупреждение о катастрофическом скачке температуры, который исчез практически сразу после появления. Гром перегретого воздуха прокатился по нему вместе с термальной ударной волной.
Краска на спине и плечах пошла пузырями.
Аксиманд выпрямился. Центр стены исчез. Апокалиптические взрывы расшвыряли остатки по сторонам, открыв дорогу пехоте.
Аксиманд побежал к пылающим остаткам стены, нащупывая дорогу в мареве раскаленного жара. Камень под ногами был расплавленным и стеклянистым. Температурные потоки сбивали авточувства, превращая те просто в струящуюся массу ложных сигналов цели.
Аксиманда швырнуло в воздух серией мощных взрывов.
Массированный огонь боевых орудий.
Он тяжело упал на оплавленные остатки блока, ранее бывшего частью укреплений. Он перекатился, доспех треснул в дюжине мест. Шлем раскололся посередине. Аксиманд сорвал его и попытался подняться на ноги. Казалось, будто внутренности раздавило штурмовым кулаком титана «Полководец». Ударная травма. Легкие силились сделать вдох. Когда им это удалось, тот оказался обжигающим и болезненным. Аксиманд чувствовал вкус жженого мяса, опаленного металла и камня.
Повсюду вокруг лежали мертвые Сыны Гора — расколотая броня и сварившаяся плоть. Йед Дурсо поднялся на ноги, держась за кисть руки так, будто рисковал ее потерять. Аксиманд увидел, что поперек остатков стены лежит «Пес войны» из Интерфектор. Ему разорвало один бок, механические внутренности выпали наружу, а экипаж превратился в жженое пятно на внутренней стороне панциря.
«Кровавая пелена» или «Лохон» — он не мог сказать наверняка.
Порожденные паром призраки делали видимость дальше сорока метров нелепой. Глаза Аксиманда жгло от едких испарений осадка после выстрела мелты. В дыму двигались фигуры. Высокие, размашисто идущие. Низко сгорбившиеся и несущиеся сквозь гейзеры перегретого воздуха.
Рыцари. По меньшей мере дюжина. Аксиманд попытался вспомнить документы по расстановке сил, которые читал.
Зелено-синяя символика, увенчанная огнем гора.