— Я не уверена, сержант. Тёмная энергия втекает в неё и накапливается.

— Вы пытались считать аномалию?

— Да… — голос Эрефен сорвался, прозвучав благовидно и устало.

— Мне пришлось отступить, — прошептала она. — Я могла увидеть всё.

Госпожа астропатического хора была не склонна к преувеличениям. Даррас поверил ей на слово.

— Ваши предположения?

— Я мало что могу сказать, сержант, но в силах представить лишь одну причину накапливать энергию.

— Чтобы выпустить её.

— Я заметила кое-что ещё, — добавила Эрефен. — Уровень энергии возрастает крайне быстро. За последние несколько минут накопление ускорилось, — её сообщение несло точные факты, невзирая на битву и усталость…

— Понимаю. Благодарю, госпожа, — Даррас посмотрел на резню. Она приближалась. Ящеры и колонисты вскоре будут в зоне поражения болтеров. Сержанту не хотелось тратить драгоценные снаряды на цели, которые и так погибнут — пополнения боеприпасов больше не будет. Если он позволит этому продолжаться и дальше, то смертные будут вскоре уничтожены, а без добычи ящеры рассеются.

Но слава Эрефен вызывали в нём тревогу. Нечто усиливало аномалию.

— Брат-сержант, — доложил Катигерн. — они поют.

Даррас прислушался, выделяя сквозь рёв ящеров голоса колонистов. Легионер был прав. И эти крики становились громче с каждым мгновением… прославления? Рассудок Дарраса отказывался признать связь между пролитием крови и аномалией, но его инстинкты говорили об обратном.