Он замкнул последнее соединение, а затем восстановил нейронную связь между принцепсом и машинным духом.
Бенрат кричала от невыносимой боли, пока её сознание покидало тело и уплывало в манифольд. Плоть стала всего лишь органическим мешком, каналом для топлива, призванного поддерживать существование сознания. Телесную оболочку окутывали кабели, исчезавшие в механизме трона. Виднелось лишь её лицо. И, прежде чем она провалилась в бездействие нежизни, на нем застыло выражение абсолютного ужаса.
Копарнос знал, почему. Он понятия не имел о том слиянии, которое переживает Бенрат, не мог себе его представить, но понимал, чему именно он дал ход. До того, как взрыв обесточил титана, ярость машинного духа держала в узде огромная сила воли и строгость принцепса. Но она была ослаблена, а Железный Воин снял защитные механизмы манифольда, сделав Бенрат уязвимой перед машинным духом, столь обезумевшим от своих травм, что его единственной целью стало непрерывное, беспорядочное уничтожение. И теперь, получив полную свободу действий,
Бенрат теперь бессмертна, нравится ей это или нет. Она застряла в вечной схватке с разнузданной яростью машины. Копарнос связал её разум с разумами модерати майорис, находящихся в коме, но неврологически ещё жизнеспособных. Она сохранила достаточно сил, чтобы управлять мощью титана. Бенрат могла руководить движениями «Владыки Войны», но не выбирать их направление или цель. Это право Копарнос приберег для
Смех Железного Воина резнесся по пространству мостика титана. Он стоял в задней его части, позади тронов, и наблюдал через глаза из бронестекла за ситуацией снаружи. Удерживаемый им механизм контроля представлял собой всего лишь грубое собрание электронных стимуляторов с разными назначениями, но его было вполне достаточно. Он нажал на кнопку, в результате чего устройство нанесло Бенрат синаптический удар, побуждая её идти. И
«Владыка Войны» пошатнулся с сотрясающим кости грохотом пришедшего в движение железного города. Впервые за семь дней машину огласили оставляющие кратеры в земле шаги титана.