– Различные поражения. – Перчатки Арвиды дернулись. – Две стороны одной карты, каждая была пустой.

Он глотал окончания слов.

– Они все были мертвы. А теперь живы. Что это значит? Если бы я остался, был бы сейчас с ними?

Новые десятки вызовов на линзах шлема требовали внимания примарха. «Буря мечей» быстро приближалась.

– Я тебя не понимаю, – сказал он.

Арвида посмотрел прямо на Хана. Казалось, библиария била неконтролируемая дрожь.

– На мне уже порча, – сказал он. – Но я – не один, она придет за всеми нами. Даже за вами. Я видел это. Я видел, что мы создаем.

Он снова зашелся влажным кашлем, и Хан увидел, как из-под замка горжета потекли тонкие струйки крови.

– Вы слышите, Повелитель Чогориса? Нет никакой победы.

Хан положил тяжелую руку на плечо Арвиды. В другой день он мог бы убить воина за такие слова, но примарх видел на какие жертвы шел чародей ради чужого Легиона. Все вокруг них гудело варпом, заражающим любую мысль.

– Я не сомневаюсь в твоих видениях, – тихо сказал Хан.

Пилоты начали снижать обороты двигателей, замедляясь перед проходом через кристаллический барьер. Дрожь Арвиды уменьшилась.

– Но что они меняют? – спросил Хан. – Стоит ли нам всматриваться в тени и позволить нашим клинкам выпасть из рук?

Озноб Арвиды начал стихать. Чем больше они удалялись от пустотной станции, тем быстрее чародей приходил в себя.

– Знай, сын Магнуса, – обратился Хан. – Под сводом небес есть не только победа и поражение. Мы можем отступать, но не постоянно. Можем хитрить и уклоняться, но не вечно. Мы даже можем быть обречены утратить все, что нам дорого, но мы пойдем на это, зная, что могли сойти со своего пути и не сделали этого.

Пробился первый вокс-контакт с «Бури мечей». Начал процесс стыковки.

– Мы остались верными, – сказал Хан. – У них никогда не будет этой истины, даже если они сожгут все, что мы создали, и будут глумиться над нами за языками пламени. Слышишь меня? Мы остались верными.

Арвида несколько секунд молчал, затем его голова опустилась. Он словно сжался, как будто тело внутри доспеха расслабилось, вернувшись в свое обычное состояние.

– Разлом… – начал он почти прежним голосом, хоть и сильно уставшим.

– Я знаю, не стыдись этого.