Путь уже был открыт на Терру, неуправляемый и поврежденный. Есугэй отчетливо видел его, кровоточащий словно перерезанная артерия, его рваные края кишели варповой плотью – миллионами якша. На Троне должна был восседать кто-то живой, защищая его. И способный завершить соединение между мирами. Но место пустовало.

Добраться до Терры – вот что пытался сделать Ашелье, открыть путь через стратум профундис. Никакие шторма не могли заблокировать эти проходы, так как они тянулись за пределы известного, в глубины забвения, где только призраки убитых ксенобогов влачили мрачное существование.

Илья была права. Путь существовал, пусть и незаконченный.

Последними крупицами своего сознания, понимая всю опасность и боль, Есугэй погрузился в нечестивую сложность трона. Он увидел внутри энергетические хранилища, пылающие подобно звездным туманностям. Почувствовал его холодный механический дух, безжалостный и терпеливый. Задын арга знал, что его можно подчинить, пусть только на время.

Его губы исчезли, превратившись в пепел. Глаза выгорели, пальцы расплавились в своей керамической оболочке, но сила все еще оставалась, ровно столько, сколько было нужно, чтобы сделать то, что было необходимо.

Отправив неминуемый приказ Есугэя, трон озарился золотым светом. Ужасающие первозданные энергии оказались на свободе, разрушив помещение вокруг задын арга. Столбы варп-пламени устремились вверх по пустой шахте станции, прогрызая путь через многочисленные верхние палубы и сметая изогнутые балки из черного железа.

Есугэй потянулся своим разумом. Сначала коснувшись трех живых душ. В знак уважения.

Затем последним произнесенным его собственным ртом словом отдал завершающую команду.

– Открыть.

Глава 23

Глава 23

Арвида вместе с грозовыми пророками Легиона готовился к грядущей схватке. Никто из них не сомневался, что враг пойдет на абордаж, как только сможет. Воины уже ощущали вонь якшы. На «Буре мечей» находилось девять шаманов и еще несколько – на капитальных кораблях. Все готовили себя к предстоящему испытанию. Чогорийцы медленно произносили ритуальные тексты степей, позволяя стихийным силам погодной магии набухать в их венах.

Арвида придерживался собственных обрядов. Он поднялся по Исчислениям, пренебрегая опасностью для своего тела. Если Изменению предназначено овладеть им, тогда потеря будет небольшой, ведь он видел все исходы войны, брошенные перед ним, словно потрепанные карты таро прежнего господина. В какой-то степени Джагатай был прав: все, что оставалось – это сопротивление, но что влек за собой этот выбор, помимо слабой надежды на временное выживание, для Арвиды все еще было не ясно.