Шибан бросился навстречу паре воинов, вооруженных чарнабальскими саблями. Их движения не уступали его в изящности и скорости. Дети Императора были дисциплинированы и сражались в тесном взаимодействии, но Тахсир был подобен неистовой буре. Гуань дао описала яростную дугу, едва не вылетев из хватки хозяина. Обжигающее энергией лезвие рассекло керамит, выбив саблю из руки ее хозяина. Второй Палатинский Клинок сделал ответный выпад, воспользовавшись брешью в защите, но его клинок заблокировал тальвар, встав между первоклассной сталью и незащищенной рукой Шибана.

Из клубов мраморной пыли появился Джучи.

– Они слишком хороши для этого, – свирепо рассмеялся он по воксу. – По одному, мой хан.

Шибан засмеялся в ответ. В низком голосе слышалось презрение.

– Тогда, вместе.

После этого они с Джучи сражались бок о бок, шаг за шагом отбрасывая Палатинских Клинок по ступеням. Враг бился доблестно, отвечая на каждый удар бешеными сериями контратак и отбивов. Но в Шибане снова пылало пламя, вопреки нечувствительности ложных мышц и стальных сухожилий.

– Хай, Чогорис! – проревел он, широким взмахом глефы отбивая в сторону вражью саблю.

Джучи атаковал, направив клинок в брешь, и резким уколом вверх попал в открытую подмышку предателя. Он толкнул тальвар еще дальше, а Шибан возвратным движением гуань дао почти снес шлем врага. Клинок вошел глубоко в шею, вырывая плоть. Палатинский Клинок, наконец, упал, конечности задергались, и Джучи добил его.

И снова бросок вперед. И снова сотни Белых Шрамов проносятся через залы и штурмуют коридоры. Ближний бой столь же жесток, сколь искусен. У Детей Императора численное превосходство, они на своем корабле и сражаются с решительностью и высокомерием тех, кто уверен в окончательной победе.

Но братство Бури слишком долго сдерживали, обрекая на маневренную войну, которая всегда приводила его к поражениям и велась против значительно превосходящих сил врага, неиссякаемого потока поддавшегося порче человечества. Теперь сыны Чогориса снова были свободны, сплочены и получили волю делать то, для чего были созданы.

– Джагатай! – проревел Шибан, и его шлем настолько усилил боевой клич, что от него задрожали драгоценностями люстры.

– Каган! – раздался ответ минган касурги, братства Бури, такой же, как и на Улланоре, Чондаксе и сотне других миров, где сражался Легион.

Наступил решающий момент. До мостика «Сюзерена» было рукой подать, путь к нему преграждали всего несколько залов, заполненных отступающими Детьми Императора, которые собирались для решающей схватки. Нападающие ворвались в инкрустированное серебром помещение со сводчатым потолком и зеркальным стенами. Его размеры позволяли вместить сотни защитников, которые расположились напротив широкой каменной лестницы у позолоченных оснований огромных колонн. Палатинские Клинки заняли центр боевых порядков, построившись фалангами, их прикрывали отряды смертных солдат с лазерным оружием. Болтеры грянули в унисон, кроша стены за спинами атакующих Белых Шрамов и сбивая дверные перемычки. Зеркала лопнули, а серебряные оправы потекли пузырящимися полосами.