– Мы загнали вас, – холодно сказал Карио. – Твой флагман горит.

Шибан нанес очередной яростный удар, питаемый ненавистью.

– Лучше сгореть, чем нарушить клятву верности.

– Верность. – Болты ударили в арочный проем, который вел к верхнему мостику. – Смешно, что ты превозносишь то, от чего следовало избавиться.

Белые Шрамы рвались к вершине лестницы, где с золотых ограждений свисали знамена Палатинских Клинков. На отражающем полу схлестнулись сотни легионеров, одни в ближнем бою, другие – стреляя из-за укрытий. Обе стороны бросили в бой все свои силы, сражаясь со всем своим генетически усиленным мастерством. Перчатки врезались в плоть, клинки рубили керамит, болты попадали в цель.

– Не нам, – захрипел Шибан, увернувшись от поперечного удара, который должен был разрезать кабели шлема.

– Ах, да. Вы – исключительный Легион. – Появились отполированные двери с множеством колонн. Над воинами сияла незапятнанная огромная аквила, взирая суровом ликом на бойню. За дверьми был виден мостик. – Исключая другие семнадцать.

Карио все еще боролся с собой, вонзая клинок в сверкающие восьмерки, сдерживая чужой гнев и позволяя ему исчерпаться. Но Шибан все еще не выдавал признаков усталости и продолжал атаковать. Его братья оттесняли защитников в тень отполированного орла.

– Посмотри, что вы сделали с собой, – презрительно бросил Белый Шрам. – На нанесенные себе раны.

– Это от Шрамов, – в этот момент Карио ощутил, как зашевелился его внутренний искуситель, и по телу пробежался первый тревожный спазм. Слишком рано. – И, кроме того, не все из нас потакают себе.

– Ваш повелитель заключил сделку. – Окруженная слепящим ореолом глефа сделала глубокий выпад. Что-то случилось: Шрам превзошел себя, сражаясь с большим воодушевлением, чем на Мемносе. – Ее последствия доберутся и до тебя.

Бой перешел непосредственно на мостик, и стрельба усилилась. Болты взрывались о бронестекла иллюминаторов и тесно расположенные командные колонны. Карио вместе с братьями отступал сомкнутыми рядами к большому трону во главе мостика.

– Неуязвимых нет, – сказал префектор, полностью сосредоточившись на выживании, а глубоко внутри него снова открылась пара глаз. – Вы тоже больны.

– Я был, – Шибан двуручным хватом обрушив глефу на саблю, от чего та изогнулась почти до точки излома. – Но я помню, какими мы были раньше.

Ближний жестокий бой перекинулся на тронную площадку смешанной бело-пурпурной волной. Белые Шрамы продолжали наступать, бросая вызов граду болтов и противостоящим им мастерам меча.

Карио почувствовал, что трон рядом. Когда мостик охватило решающее сражение, он только смутно замечал неистовый варп-свет в пустоте и языки пламени, срывающиеся с краев огромной воронки.