Огромный демон с грохотом приземлился на палубу, расколов копытами плиты. Втрое выше примарха, он был аватаром порчи, выброшенным в мир чувств. По его телу ударила грозовая молния и отпрянула от нечестивой плоти, выгорев в ленточки пара.

– Приветствую, сын Анафемы, – сказало существо голосом, что заключал все прекрасные и отвратительные оттенки – крик испуганного до смерти младенца, вопль жестокого восторга, вздох боли под ножом палача. – Ты далеко от дома.

Хан взглянул на демона, оценивая все его великолепие и уродство, заключенные в бледную плоть, мерцание дымки, запах вожделения и отвращения.

– Встань у меня на пути, якша, – сказал примарх, держа свой священный клинок в защитной позиции, – и я прикончу тебя.

Демон рассмеялся, и этот звук напомнил скрип стекла по кости.

– Попробуй и твоя освежеванная душа подсластит течение вечности.

Затем демон нанес нисходящий удар. Хан парировал, и клинки сошлись с грохотом раскалывающегося айсберга. Примарх тут же развернулся, перехватывая хлесткий выпад клешней. Тальвар задрожал от удара, срезав ломоть демонического хитина с внутреннего изгиба, а затем метнулся вверх, атакуя щелкающие когти.

За спиной великого демона не стихала битва. Грозовая магия столкнулась с варповой дьявольщиной в шквале психических взрывов, перемежающихся с физическим боем из выпадов клинков и болтерной стрельбы. Джубал со своей свитой атаковал самых крупных приближенных Манушьи-Ракшсаси, и терминаторская гвардия сошлась с психозвуковыми гибридами из когтей и сплавленных вокс-усилителей. Магистр Охоты выкрикивал имя примарха каждый раз, как изгонял очередного демона в преисподнюю. Намаи бился подле него, вращая гуань дао сверкающим ореолом.

Никто не мог сравниться с безупречностью Хана в бою. Сражаясь с самым могучим обитателем эфира, с самым сильным из посланников всех богов в мире смертных, примарх поднялся до наивысшего уровня контролируемой ярости. Его стремительный меч кружил быстрее степных ветров. На каждую отраженную демоническую атаку следовал равный ответ Боевого Ястреба. Два клинка сталкивались снова и снова, растворившись в урагане ударов и блоков, уколов и уклонов.

Манушья-Ракшсаси завопил, накрыв Хана сотрясающим молекулы потоком звука, но примарх выдержал его. Пылающий рунами длинный меч с рычаньем давил на тальвар, а когти скрежетали по жемчужно-золотому доспеху, но Джагатай отбросил их. Клинок примарха рубил без остановки, вгрызаясь в связанные эфиром жилы и заставляя демона реветь от боли.