Плюнув на свои дурацкие принципы, к цифрам на счётчике добавил не рубль, как обещал, а целых три, чем привёл солидного мужчину в восторг, сравнимый с детским. Ещё неизвестно, сколько ему придётся очередного пассажира искать, в этом захолустье. Помогу, чем могу, может и он будет к нам относиться добрее.

Сегодня, к варёным колбасам, в придомовом продуктовом магазине, затесалась ещё и копчёная. Правда всего одна, но зато какая, самая настоящая «Московская», в нашем городе считающаяся страшным дефицитом. Вот её то и приобрёл, аж две палки. К ним прицепил две банки болгарского «Глобуса», с помидорами и лечо внутри, триста грамм балтийской кильки, десять заварных пирожных, которыми вчера тут и не пахло, полкило шоколадных конфет, пять банок кофе, для друзей, семь чая — для знакомых и в довесок ко всему батон, и две бутылки «Мартовского» пива, взятого мной из любопытства, такого своеобразного названия я ещё не видал. Запихав это богатство в сумку и чередуя бег с быстрой ходьбой, уже через пару минут был в крохотном вестибюле, заштатной гостиницы огромного города. Ключ от номера был на руках, а это значит, что Герман уже сидит дома. Прыгая через ступеньку, буквально взлетел на третий этаж, резким движением открыл незапертую на засов дверку и ох…ренел. Этот гад, лежал на моей симпатичной кровати, в джинсах и грязных носках, медленно потягивая баночное пиво и вяло пожёвывая кильку из магазина напротив, пристроив её чуть ли не на пододеяльник полушерстяного одеяла, ласково согревающего меня прошлой ночью.

— Дерьмо, это их финское пиво — по своему истолковав мой нервный взгляд, небрежно бросил товарищ. — Наше лучше, хотя и кислей. Кстати, я на тебя тоже взял, в тумбочке стоит.

Я посмотрел на тумбочку, потом на столик, заваленный копчёной колбасой, «глобусом» и конфетами, усмехнулся нашему провинциальному мышлению, ещё раз зыркнул на Германа, так и продолжавшего давить пружины двухспальной кровати и успокоился. Да хрен с ним, с пододеяльником. Ну подумаешь будет ночью килькой попахивать и что? И не с таким приходилось мириться. Друг позаботился, пиво импортного на мою долю купил, а я буду скандалить из-за такой ерунды?

— Где нашёл? — спросил я его, выставляя на стол своё, «Мартовское» пиво.

— В центре — гордо ответил он, — когда на встречу с делягой московским ходил.

— Странно, я тоже был в центре, но пиво в банках не видел.

— И хорошо, что не видел. Нам бы это, как то осилить. Я на волне антипатриотизма, аж десять банок прихватил — сказал друг, вяло приподымаясь.

Сменив парадную одежду и выполнив необходимые водные процедуры я устранил кавардак, на изрядно заваленном продуктами столе, порезал колбаску, крупными ломтями покромсал батон, открыл помидоры и пригласил Германа присоединиться к вечерней трапезе.