— Н-не надо утех, — нахмурился страж порядка. — Это помещение не для них.

— А для чего же ещё, если нас оставили здесь одних, предоставив делать то, для чего мы прибыли на вашу планету? — в совершенно естественном изумлении вздёрнула брови Ри.

— Это произошло по недоразумению. Вам просто хотели задать пару вопросов — для вашей же безопасности, смею заверить, — начал свою речь таможенник. — Но меня своевременно не уведомили об этом, вот и пришлось вам… кхм… ожидать.

— Офицер, давайте побыстрей закончим с формальностями, — деловито повернулся я к мужчине, нехотя выпуская из объятий возлюбленную. — У нас развлекательные мероприятия расписаны на неделю вперёд!

— Конечно, конечно! Присаживайтесь вот за этот столик.

Мы присели. Ри хотела усесться ко мне на колени, но в последний момент «передумала» и уселась рядом. Я, чтобы успокоить свою женщину, демонстративно положил руку на её колено, она накрыла её своей ладошкой. Гибкие пальчики запорхали по ладони, лаская — благо, таможенник не видел, как они же крошили металл пульта управления той злополучной яхты, когда не удалось выжать оттуда бесценные опознавательные коды.

— Понимаете, уважаемые гости нашей планеты, при сканировании выявился один непонятный элемент…

— Ой, офицер, это не элемент, это мой вибратор! Да вы не тушуйтесь, я девочка не стеснительная.

— Кхм… Нет, вибратор, конечно, тоже выявился, но я не о нём.

— А о чём? — сделала удивлённые глаза дама. Я также выжидающе смотрел на мужчину.

— У вашего супруга, уважаемая, установлен странный имплант.

— Где? — пышущий женским любопытством вопрос валькирии заставил офицера ещё более стушеваться.

— На половом органе, — выдавил он, наконец.

Мы с женой переглянулись и расхохотались. При этом ручка супруги невзначай метнулась ко мне в брюки. Блюститель порядка отвернулся, покашливанием предлагая нам вернуться на серьёзный лад.

— Господин офицер, разрешите вопрос, — мне всё же удалось поймать шаловливую ладошку и изолировать её от оказавшейся под подозрением части моего тела.

— Да-да? — мужчина уже пребывал в прострации от нашего экзальтированного поведения.

— Вы видели мою жену?

— Да-да, и сейчас вижу, — он, в состоянии глубочайшей отрешённости, вперился взглядом в лицо валькирии. Долго, словно в каком-то медитативном трансе, созерцал её высокую причёску, куда каким-то немыслимым образом, в целях маскировки, была утрамбована нереальная грива волос валькирии. Остановился на больших выразительных глазах глубокого серого оттенка, сетчатку которых, а заодно и цвет, капитально подправила колония нанитов. Прошёлся по лебединой девичьей шейке, надолго задержался на высокой груди, хорошо проступающей под обтягивающей модной одеждой, скользнул ниже, но снова вернулся наверх. На его лице отразилось виноватое выражение.