Апотекарий снова посмотрел на Шэлекту. Металлическая лицевая пластина техножреца пряталась под куколем, скрытая тенями и грубой тканью. Пронзительные крики трэлла всё продолжались, и продолжались, и продолжались...

– Спасибо за предложение, – сказал Горгонсон, отводя взгляд, – но мне пора идти к железному отцу.

Механикус пару секунд обсчитывал эти слова. Доносившиеся издали мучительные вопли медленно стихли, и их сменило сдавленное бульканье от вставляемых трубок питания. К обсидиановому блоку зашаркала группа слуг с пустыми глазами, несущих импульсные кандалы для нового сервитора.

– Как пожелаете, – отозвался техножрец, разворачиваясь и следуя за апотекарием. – Я определю его координаты. Я провожу вас.

Джебез Ауг провёл в одиночестве двадцать девять минут и сорок семь секунд.

Почётная стража механикусов с чириканьем растворилась в полумраке, сухо шурша полами одеяний, и легионер остался ждать магоса-доминуса в каком-то округлом помещении.

Его кроваво-красные стены, окутанные тенями, покрывали длинные двоичные последовательности. Ауг изучил некоторые из них, но участки кодов оказались неясными и, скорее всего, устаревшими. Возможно, здесь находилось вместилище древних знаний, погребённое в сердце пирамиды, сохранённое за долгие годы потрясений. Своего рода реликварий.

«Ожидалось, что мы избавимся от такой религиозной атрибутики, – подумал Джебез, впрыскивая себе дозу болеутоляющего. – Но кто бы приказал это марсианам?»

Спустя некоторое время он начал представлять себе внешний облик и строение хозяина зиккурата. Конечно же, магос окажется каким-нибудь сплавом разнородных частей, и неизвестно, будет ли его растянутое и изменённое человеческое тело угадываться в новой, возвышенной и чистой форме.

Но ведь когда-то все они были малышами, подумалось Аугу, все эти чудища из лакированной меди. Когда-то они сжимали пухлые кулачки, а их мягкие щёчки краснели от громкого плача.

Впрочем, и Джебез был таким, в давно забытом прошлом.

Когда на хроне шлема мигнула восьмая секунда тридцатой минуты ожидания, в дальней стене помещения наконец-то заскрипела и сдвинулась панель. Из пропускающих тягловых поршней с шипением вылетела струйка пара.

Неторопливо обернувшись к проходу, Ауг увидел там своё зеркальное отражение: чёрную броню, покрытую бледными знаками различия Железных Рук, пару красных линз, пристально смотрящих на него.

– Железный отец, – раздался голос, одновременно похожий и не похожий на его собственный.

– Железный отец, – Джебез поклонился, испытав боль. – Мог бы как-нибудь предупредить меня, что ты здесь.