— Так вот я, он.

— Да что вы говорите?! Это же очень опасно и зачем вам надо было самому этим заниматься? Вы же могли отправить сюда кого нибудь по проще.

— Не счёл возможным рисковать своими людьми — коротко ответил я.

— Понимаю — наверное действительно понимая суть дела, сказал приятель моего приятеля и тут же задал вопрос: — А ко мне то вы по какому поводу зашли?

— Повод действительно есть, скрывать не буду. За помощью к вам пришёл.

— Так чем же я-то могу? — испуганно таращась на меня, спросил хозяин дома.

— Не волнуйтесь вы так. Убивать кого то или глотки резать я вам предлагать не буду. Мне нужно, чтобы вы познакомили меня с надёжными людьми, думаю такие наверняка остались здесь и пока всё. Это вас не затруднит?

— Нет конечно, только сразу хочу вас предупредить, если меня арестуют и начнут пытать, я сразу всё расскажу.

— Не волнуйтесь, думаю до этого дело не дойдёт. Они просто не успеют.

— Даже так?

— А вы как думали? Только так и ни как иначе.

По дороге в казарму размышлял над тем, о чём говорил этому милейшему человеку, так откровенно сказавшему мне, что в случае чего он меня сдаст с потрохами и даже не поморщиться. Но почти перед самым шлагбаумом я всё таки пришёл к выводу, что поступил правильно. Другой возможности установить контакт с теми, кто хоть чем то сможет мне помочь, кроме как через аптекаря, у меня наверняка больше нет. Конечно то, что этим людям мне сначала самим надо будет помогать, оттянет на какое то время фазу активных действий, в пока ещё не разработанном мной плане, но думаю дня за три, в течении которых будущие подпольщики будут усиленно питаться, они придут в норму.

Первое что я сделал, добравшись до места своего теперешнего обитания, это подошёл к бывшему товарищу и потребовал забранные им у меня деньги, которые пойдут на покупку продуктов, для голодающих людей.

— Евро которые забрал, верни — коротко сказал я ему, без лишних объяснений.

Жан, не говоря ни слова, подошёл к своей тумбочке, которая между прочим не запиралась. Достал оттуда пачку с валютой, что то отсчитал от неё и вручил мне иностранные купюры.

— Я понимать, ты зло — сказал он с жутким акцентом, глядя на меня.

— Но ты даже не понимать на сколько. Я жду не дождусь, когда смогу тебя, сука лягушачья, замочить и порвать на куски.

— Понимать и сука, и лягушатка. Я делать для ты много, мне говорить совсем убить тебя, ты же узнать мой, как это по русски — ужасно коверкая слова, сказал француз.

— Не хер болтать пьяными чего попало, если не хотите, чтобы ещё кто то знал про ваши планы.