— Есть, только это находится в другом месте — не моргнув глазом, ответил он.
— Так оно не одно?
— Их четыре. Вы наверное в курсе, Эдуард Николаевич был очень предусмотрительным человеком.
— Да, этого у него не отнять.
Мой собеседник замолчал, что то обдумывая, молчал и я пытаясь сообразить, что он запросит с меня за это богатство.
— Ну говорите уже. Что вы за эту информацию хотите? — не выдержал я.
— Половину. Именно половину того, что там находится — выдал Никитин.
— Как там у классика? Вспомнил, «это не серьёзно», так кажется, если я не ошибаюсь?
— Почему?
— По одной простой причине. Если бы этот разговор у нас состоялся в домашних условиях, то я бы согласился на ваше требование, даже не задумываясь. А здесь, где туалетная бумага в дефиците, извините, одному человеку это слишком.
— Туалетная бумага там, кстати, тоже имеется.
— Пять процентов, моё уважение и двадцать баранов. Это окончательное предложение — металлическим голосом, отчеканил я.
— Каких баранов? — не поняв о чём я, спросил собеседник.
— Тех самых. Да ладно, не обращайте внимания, это я так, пошутил. А если серьёзно, то обещаю вам учесть ваши заслуги во время принятия решения, где использовать в дальнейшем, ваш незаурядный талант.
Никитин задумался и на долго, он хранил молчание минут десять, наматывая круги вокруг меня. Я даже первый раз в жизни пожалел, что не балуюсь куревом. А потом, бывший военный, вдруг взял, да и выпалил:
— Я хотел бы остаться жить в крепости. В самой крепости. Это возможно?
Теперь задумался я. Если я его оставлю здесь, то надо будет придумывать этому человеку какую нибудь должность и так понимаю не абы какую. Необходимо будет его поселить и наверняка не в сараюшке, а в приличном доме. И где это всё взять?
— Кем вы себя видите в крепости? — решил я потянуть время.
— До того, как сюда попасть, я работал директором кирпичного завода. Я предвижу ваш вопрос. Как делают кирпичи я знаю и смог бы конечно попробовать здесь это производство наладить, но вот дать гарантию того, что кирпичи не будут крошиться я не смогу.
— Почему?