Проводить допрос сразу же я не стал. Все сильно проголодались и замёрзли, за время нахождения в карауле, поэтому сначала решили подкрепиться и согреться, а только после этого спускаться в подвал, где в связанном виде лежит, в темноте, наш пленник.

— Чего с ним потом делать будешь? — спросил Игнат, которого всегда беспокоит дальнейшая судьба, любого человека, с кем ему довелось познакомиться.

— Не знаю. Всё будет зависеть от того, чего он нам расскажет.

— А если скажет, что это он тебя приказал убить, чего с ним сделаешь?

— Да откуда я знаю? Чего привязался? Сказал же, пускай сначала потрепится, а потом я подумаю, какую гадость ему устроить.

Игнат снова чего то химичил со сковородкой, Кирилл выпив сто грамм для согреву, сидя за столом, строгал толстыми ломтями сало, а мне было предложено вернуться в подвал за картошкой, которую, я так понимаю, собираются жарить на ужин.

Взяв с собой керосиновую лампу и ёмкость для овоща, я вышел в ту комнату, откуда можно было попасть в просторное подполье, мало чем похожее на деревенскую яму, для хранения овощей и консерваций.

Наш подопечный всё так же лежал на домотканой дорожке, которую мы ему предусмотрительно постелили, прежде чем оставить тело в одиночестве. Но тот факт, что поза его изменилась, за время моего отсутствия, говорил мне открытым текстом, узник очухался и сейчас только делает вид, что всё ещё в отключке. Поставив лампу на земляной пол, я отыскал пустое, деревянное ведро, оставшееся здесь от предыдущего хозяина, перевернул его донышком в верх и сел, на довольно крепкий предмет. Человек, лежащий на полу, на мои манипуляции не обращал никакого внимания, продолжая прикидываться ветошью.

— Андрей Сигизмундович! Хватит вам уже разыгрывать из себя смертельно больного, не приведи господь войдёте в образ основательно, а нам с вами ещё побеседовать надо.

Тавровский принял правильное решение. Он открыл глаза и немного щурясь, от тусклого света, стал приподыматься, пытаясь усесться на холодном полу, помогая себе, при этом, связанными за спиной руками.

— Кто вы такой и что вам от меня надо? — спросил финансист, не узнавший меня в бороде и скорее всего, успевший позабыть мой тембр голоса.

— Неужели я так изменился, что меня уже невозможно узнать? Мне так кажется, что за это время я только похорошел.

— Бросьте загадывать свои ребусы. Скажите кто вы такой и перейдём к делу. Вам деньги нужны? Говорите сколько и закончим этот маскарад.

— Да зачем мне твои деньги? У меня у самого пятнадцать миллионов в кармане лежит. А с тобой я встретился лишь для того, чтобы посоветоваться, стоит ли ими ещё с кем то делиться.