- Для стопроцентной уверенности необходим осмотр девушки.

Такое признание ударило меня обухом по голове.

- Эй, парень, я верю в твою невиновность, как и многие другие.

А толку-то, между верой и знаниями лежит огромная пропасть. И пока существует хотя бы один процент сомнения, я не смогу чувствовать себя оправданным. На этой почве в голове развились бзики, отчего начал присматриваться к каждой медсестре, пытаясь прочитать в глазах приговор. Куда там, сплошное безразличие.

Однажды не выдержал и спросил доктора Мартинсона:

- Каково это, лечить насильника?

- Вы мой пациент и мне платят деньги за лечение, а не за отвлеченные мысли по поводу и без, - доктор был лаконичен, как всегда. Выдав таблетки и трость, посоветовал на прощанье: - рекомендую обратится к психологу.

«Обойдусь как-нибудь без мозгоправов», - мысленно ответил я ему и поблагодарив, отправился в сторону казармы.

После вынужденного заточения в больничной палате, на улице было особенно хорошо. Наполненный запахом весны воздух приятно обжигал легкие и слегка кружил голову, за последние месяцы привыкшую исключительно к запахам лекарств. Ветерок приятно ласкал бритую макушку, иногда холодил и пытался забраться за шиворот, заставляя съежится и плотнее закутаться в форменное пальто. Снег сошел, но дыхание зимы еще чувствовалось, пускай и в столь кратких порывах. Ничего, еще неделька другая и весна окончательно приберет власть к рукам, растопив почерневшие сугробы в самых потаенных уголках леса.

Любоваться картиной просыпающейся природы помешала нога. Если в начале я лишь слегка прихрамывал, то ближе к казарме уже полностью опирался на трость, морщась от огненной боли в суставе. По словам Мартинсона чашечка была расколота вдребезги и поэтому проще было поставить новую, чем пытаться собрать старую. Требовалось длительное время на приживание импланта в столь важном сочленении. Может месяц, может три, а может и полгода, в зависимость от особенностей организма, а до этого придется потерпеть. Я и терпел, скрипя зубами то ли от боли, то ли от злости.

Подавленная успокоительными таблетками ярость начинала просыпаться. Пальцы на рукояти сжимались до белых костяшек только от одного понимания: скоро увижу МакСтоуна. До этого был уверен, что сдержусь, но чем ближе подходил к казарме, тем больше сомневался.

На встречу попался Нагуров, растерянно посмотрел в мою сторону и поспешил скрыться из виду. А вот и Леженец с Луциком, зло и одновременно насмешливо наблюдают за моим ковылянием. Я с трудом открыл дверь, ослабевшими за время бездействия руками, и зашел в сумрачный коридор. Да когда же они подкрутят яркость панелей?