«БРЕШЬ… агент Сам-шучу-сам-смеюсь…позиция шесть… огонь на четырнадцать часов».

Включив режим радара, сканирующего ближайшие стены, я увидел силуэты зараженных, набивавшихся в одну сплошную массу, в которой сложно вычленить особей по-отдельности. Казалось, их там за углом набилось уже несколько сотен.

Калеб перезаряжал винтовку передо мной, наши взгляды встретились, мы поняли друг друга без слов.

— Отходим!

— Назад! Назад!

Мы стали кричать команды, Калеб вбивал команду в Фелин, чтобы самые дальние солдаты в наших шеренгах не отстали.

Четыре десятка Падальщиков ровными рядами стали медленно приближаться к воротам ангара.

— Мы сможем закрыть ворота? — крикнул кто-то.

— Связь с воротами отсутствует! — ответила Полковник Трухина.

В этот момент Полковник в одиночку руководила эвакуацией в ангаре, поскольку Триггер и Крайслер по-прежнему были внутри базы и пытались спасти людей. Какая доблесть! Уж от кого, а от этих старых пердунов я такого не ожидал. Вот Трухина — молодец: не пытается исправить наше впечатление о ней и первой окажется в бронетранспортнике, когда ситуация полностью выйдет из-под контроля.

Фелин закричала яркими красными глазами:

«Антенна: АПАВ! АПАВ! АПАВ!»

Я молниеносным движением вставил гранату АПАВ в дульную насадку на FAMASе и нажал на спуск. Граната дугой взмыла вверх точно передо мной, приземлилась в мешанину рычащих тел и разорвалась тысячами осколков. Монстры завопили. Они набились столь тесно, что граната поразила сразу восемь особей, остальным перерезала мышцы, сухожилия, пробила кости. Травмированные зараженные упали на пол, но продолжали ползти, их собратья бесцеремонно топтали инвалидов.

— Мы не можем их больше сдерживать! — крикнул Калеб.

— Не смей покидать форпост! — крикнула Трухина истеричным голосом.

— Сколько еще надо времени?

— Еще три транспортника и Аяксы!

Мы с Калебом переглянулись, в животе все скрутило от осознания, что нас здесь бросят.

— Кто-то произнес «Аякс»? — зашуршало в наушнике.

Иконка связи мигнула фотографией Ляжки в углу дисплея.