- Ну что же, поздравляю нас, мы чудом остались живы! - повернулся я к Адельхейд и Ликволу, - я, честно говоря, уже и не верил!
- А я в тебя верила! - сказала Адельхейд, глядя на меня влюбленными глазами, - и оказалась права!
А потом мы побрели искать себе местечко. Грот был так огромен, что несколько тысяч гражданских лиц, и горстка уцелевших военных, перебравшихся сюда с базы, много места в нем не занимали, и у нас оказался большой выбор, где расположиться, несмотря на то, что мы прибыли последними. Правда, выбор был между одними неровными скалами, и другими неровными скалами, не более того, как мы вскоре обнаружили. Поняв, что большого толку от перебора вариантов нет, остановились в местечке в 50 метрах от площадки, на которую прибыли. Ее главным, но немаловажным достоинством - оказалось отсутствие семей с грудными младенцами поблизости. Ничего не имею против грудных младенцев, особенно, когда они молчат, но молчать они как раз и не любят.
Из своих сумок мы с Адельхейд вывалили такую охапку шкур, что поохотились всласть в свое время, то поохотились, это правда, что неровность камней под ними перестала иметь какое-либо значение. Я вспомнил, что опасался, что не смогу заснуть в эту ночь, переживая про предстоящее важное событие. Вспомнил я это, уже засыпая, после реальных шансов потерять сегодня свою жизнь завтрашний гипотетический уже сильно не смотрелся.
Тем не менее, проснулся я из всей нашей троицы первым, в 8 утра. Есть не хотелось, хотя еды, по обыкновению, было в сумке набито вдосталь. Захотелось почему-то сесть в стойке андза, я и сел. Давно я так не делал, почти сразу, как бросил заниматься каратэ, и перестал. В голове мелькнула мысль, - «может быть, в последний раз ты сидишь в андза». Ясное дело, организм отдохнул от вчерашнего, и снова начал психовать, по мере приближения конца… Конца 3-месячного периода, надеюсь, а не моего личного персонального конца. Ох уж этот мандраж!
Так, в позе андза, я и встретил свой час «Ч».
Мелькнуло уведомление: