…Здесь пол зиял трещинами, боковые тоннели выныривали неожиданно. Приходилось возле каждого останавливаться, осторожно заглядывать, пытаясь в беспросветной черноте, клубящейся уже в десяти — двадцати шагах, разглядеть неведомых чудовищ. Обязательно голодных и жаждущих нашей с напарником плоти. Дальше стало еще хуже, тут и там, завалы. Однако пока, больше чем половину коридора, они не занимали. Если наверху, центральные галереи были прямыми, как монорельс, то здесь она часто изгибалась, порой резко сворачивала, иногда и под девяносто градусов. Скорость передвижения упала. Шли в полной тишине, под ногами ни у меня, ни у спутника ничего не скрипело и не шуршало. Сапоги Странника на пятом уровне приобрели особенность «тихий шаг». А еще в них теперь можно было без опаски бегать по гвоздям, углям, кислоте, стеклу, если таковое здесь найдешь.

Конечно, задевая специально или случайно, щедро рассыпанные по полу камни и наступая на непонятный мусор, обо всех бонусах можно было забыть. Но здесь приходила на помощь осторожность и внимательность, а также отличные очки. Держались в основном ближе к правой стене, так как примыкающие тоннели чаще находились слева. Джек шел чуть впереди.

Воздух стал более спертым, обрел влажность, липкость и одновременно пыльность. Как так? Да, Дьявол его… точнее, в этом мире — Темные боги, знали. Но в легкие он проникал с трудом, забивал ноздри, приходилось прикладывать немало усилий, чтобы сдержать кашель. Порой, будто волнами, накатывало откуда-то тяжелой вонью хорошо подгнившего мяса и городской канализации.

Вокруг оглушающая тишина, неестественная по своей природе, она давила на уши до того, что, казалось кто-то огромный, стискивал височные кости черепа. Иногда разрождались непонятные и оттого настораживающие звуки, которые отражаясь от стен галереи, уносились куда-то прочь. Порой, будто кто-то скреб исполинскими когтями по стене.

И вновь тихо-тихо.

И далекое кап-кап-кап…

Неожиданное уханье. Тишина.

Чуть сиплое дыхание спящего великана. Выдох-вдох.

Редко, но прилетал из боковых коридоров писк на грани слышимости, а дикий вой и рев порой подхватывало, радующееся звукам эхо.

И снова кап-кап-кап…

Винтовка Дорга становилась все тяжелее и тяжелее. Поэтому вскоре она уже висела в положении по-патрульному на трехточечном ремне. Хорошо вчера перед сном, и пока шли по верхним галереям, под болезненные вздохи из-за больной головы напарника, тренировался. Хватал, наводил, отпускал, повторял. Тоже и с револьверами. Рвал с местного аналога разгрузочного жилета гранаты. Развлекался и скрашивал путешествие с пользой для себя.