Для капрала Герца сворачивать горы не хотелось. Впрочем, он и не был воспитателем подрастающих щеглов. Эммануил Герц отвечал за физическую подготовку курсантов и за навыки рукопашного боя. На язык он был груб, порой несдержан и мог с одинаковой легкостью обложить, что парня, что девушку. Никаких различий между полами капрал не делал.

– У солдата нет пола, – любил говорить Герц, прохаживаясь между взмыленными курсантами. – Решила быть мужиком, будь им. Отрасти яйца и носи их с достоинством. Имеете что мне сказать, курсант Антелава?

– Никак нет,… капрал, – задыхаясь, отвечала Марьям, продолжая отжимания.

– А вы, курсант Танака?

– Мои яйца при мне, капрал, – чеканила хрупкая Наденька, не отрываясь от упражнений.

– Хвалю, бойцы, – одобрительно хмыкал Герц и переходил дальше.

– Садист, – тихо ворчал Брато, неодобрительно поглядывая на руководителя занятий.

– Свое дело знает, – пожимал плечами Рик и смотрел, как чувствует себя Лариса. Раскрасневшаяся девушка материлась сквозь стиснутые зубы, но не сдавалась.

За два с лишним года обучения девчонки догнали парней и теперь на равнее выдерживали физические нагрузки, которые им от щедрой души давал капрал Герц. Для женской половины курса уже давно не делали скидок, этого не требовалось. И сейчас, когда капрал драл глотку, рокоча на весь зал, где проходили занятия, он не щадил в высказываниях никого.

– Кур-рсант Свенссон!