– Очень даже нравится, но… Ты уверен?

– Господин полковник, взрослый человек должен совершать поступки, обдумав их и рассмотрев возможные последствия, – наставительно ответил сын, повторив отцу его же слова. Усмехнулся и нагнулся вперед, уперев локти в разведенные колени. Опустил подбородок на сжатые кулаки и улыбнулся: – Да, пап, я уверен. Яблочко созрело, можно срывать и варить компот. Так ты позовешь ее?

– Да, – коротко ответил коммандер, и лицо его заметно посветлело. После поднялся с кровати, на которой полулежал, подошел к сыну и рывком поставил его на ноги. Крепко обнял и негромко произнес: – Спасибо.

– Я люблю тебя, пап, – Рик обнял отца в ответ.

– И я тебя, сын, – сказал полковник, еще крепче стискивая парня в объятьях.

Тот вечер впервые принес удовольствие от общения. Сатторы наперебой упражнялись в остроумии. И если поначалу Георг вел в разговоре, стараясь приобщить к нему и сына, и невесту, то вскоре, перехватив инициативу, уже Рик рассказывая о своей жизни в академии, вспоминал забавные случаи, приукрашивал их и с улыбкой слушал хохот отца и его уже нежно-любимое:

– Раздолбаи!

И Регина смеялась, искренне, от души. Не сказать, что младший Саттор вот так, в одночасье, избавился от своих страхов и предубеждений, но тот вечер и вправду стал переломным. К невесте отца он начал относиться лучше, охотней разговаривал с ней, начинал привыкать, уже по-настоящему. А еще он был ей благодарен за тактичность. В тот день капитан Анненкова так и не осталась у Сатторов. Она поблагодарила Рика за чудесный вечер и уехала домой в сопровождении Георга. Полковник вернулся спустя час, заглянул к сыну и повторил то, что успел ему сказать раньше:

– Спасибо.

– Не за что, пап, – улыбнулся парень.