– Суд через четыре дня, – бесстрастно ответил коммандер.

– Уже?!

– Егор просил тебя на экзаменах отличиться за двоих. Сказал, что после него ты лучший.

– Позер и придурок, – неожиданно зло ответил Рик и отвернулся от отца. – Всё плохо, да?

– Не знаю, честно. Яша расскажет больше приличной встрече. – Он взял сына за плечи и развернул к себе лицом. – Не раскисай, Рик. Не с твоей профессией становиться размазней.

– Не стану, – жестко ответил парень. – Я в порядке, пап.

– Ну и хорошо.

Они еще немного постояли на академической стоянке, но разговор уже не клеился. Распрощавшись, отец и сын разошлись в разные стороны, и жизнь покатилась своим чередом, отсчитывая дни до суда, после которого, наконец, должно было стать понятным, что им делать дальше. Но за эти четыре дня Рику удалось передать записку другу, где он старался не показать ни своей тревоги, ни жалости, понимая, что не это нужно Брато. Подначивал, язвил, обзывал – всё, как обычно. «Мы еще погоняем, Ястреб. Только не щелкай громко клювом, когда будешь любоваться на мой зад впереди себя». Эту строчку Саттор убрал, вдруг ощутив, что и вправду оказался впереди Егора. Его полет продолжается, а Брато остался лежать в пыли. И как бы он теперь ни старался, но уже не сумеет догнать приятеля, потому что его карьера закончилась, так и не начавшись.

И в день, когда должен был состояться, Саттор мчался в небе на «Соколе», показывая, чему научился за этот год. Он не сделал ни единой ошибки, не вызвал ни одного нарекания, и когда вышел из машины, усмехнулся и шепнул:

– Первый экзамен мы сдали. Штурмуем бастион дальше, воробей ощипанный.