- Так, спокойно! Без паники, мисс. Дышите, дышите... тужьтесь!

Эмбер напряглась изо всех сил. Настроение, переданное ей Маркусом, исчезло. Схватки сотрясали тело всё чаще и чаще.

- Больно! Господи, твою мать, больно! - Она так крепко стиснула Виллиса за руку, что тот непроизвольно вздрогнул.

- Головка показалась, - доктор Амони не обращал внимания на крики будущей матери - он делал свою работу. - Так, всё хорошо. Вы держитесь молодцом, мисс Хилл. Ещё немного... ох.

- Что?! - Это «ох» совершенно не понравилось Эмбер.

- Головка вышла, но схваток нет. Стенки могут задушить его.

В глазах Эмбер появился страх. Как это, она может задушить своего малыша? Доктор тем временем подозвал медсестру.

- Мисс Хилл, когда я скажу «три», вы будете тужится, а Элис надавит вам на живот. Будет больно, но если всё сделаем правильно, ничего страшного не случится. Вы поняли меня?

- Да, - простонала Эмбер.

- Хорошо. Раз... два... три!

Сестра надавила на живот, Эмбер напряглась, и вдруг ей стало очень легко. Она не видела, что происходит за простыней, которой были накрыты её ноги, но через секунду услышала детский плач. Доктор Амони быстро перерезал пуповину, и выпрямился, держа на руках завёрнутый в полотенца комок красно-телесного цвета. Доктор широко улыбнулся:

- Поздравляю, мисс Хилл. У вас мальчик. Тяжёлый такой. Уверен, он вырастет большим человеком!

- Можно... мне его... - прошептала Эмбер.

- Сначала ребёнка нужно омыть...

- Нет, дайте его мне, сейчас же!

- Хорошо, хорошо, только не переживайте.

Доктор подошёл к изголовью кушетки и протянул младенца Эмбер. Она взяла его на руки, и прижала к себе, еле-еле, чтобы не раздавить. Ребёнок перестал плакать, и посмотрел своими большими глазёнками на маму. Эмбер улыбнулась, прошептав:

- Мой малыш...

Вдруг в палате ярко полыхнуло, и рядом с Виллисом и Маркусом возник человек в маске. Двумя быстрыми ударами он отправил мужчин в нокдаун, выхватил ребёнка из рук Эмбер, и исчез во вспышке вместе с младенцем.

- Что? Кто? - В глазах Эмбер отпечатался ужас. Только что она прижимала малыша к себе, и теперь его нет. Паника захлестнула её всю. - Нет! Господи, нет!