Моего тела больше не было, поскольку ежесекундно перерождался, умирал, горел, тонул и задыхался, каждый раз возрождаясь, чтобы заново прожить чей-то миллион жизней, умерев при этом миллионом смертей.
Мгла сменялась туманом, туман — первозданной тьмой. Калейдоскоп лиц, ощущений, видений. Радость, уныние, тоска, ликование, безумие, холод.
Я горел, крепко примотанный тугими верёвками к столбу на базарной площади, освистанный и оплёванный толпой. Я сражался из последних сил, размахивая секирой, крепко сжимая её в уцелевшей руке, стоя по пояс в тухлом болоте. Я падал в пропасть с разрубленной головой, смотря на удаляющееся испуганное лицо молодого часового с окровавленным мечом в руках. Я просил милостыню у Храма Двуединого, сидя без ног на нагретой солнцем брусчатке.
Мгла абсолютна!
Хаос — это развитие!
Я крался по обледенелой крыше горной крепости, ежесекундно рискуя сорваться… Я канонир, которого контузило разорвавшимся кормовым орудием… парящая высоко над землёй огромная птица… лань, бегущая от загоняющих хищников… мальчуган, который в первый раз попробовал суаньские сладости, принесённые матерью с ярмарки…
Любой порядок — губителен!
Моё тело, душу, сущность распылили на атомы, чтобы снова собрать заново, поменяв местами. Становление величайших цивилизаций, их стремительное падение, жестокие войны, честь, отвага, предательство, страх, ликование, всё это переживало моё сознание, пульсирующее в такт Дыханию Первозданного Хаоса.
Порядок — вырождение!
Прошли тысячелетия, пролетев как вздох. Горы выросли, чтобы вновь осыпаться песком, который развеется ветром по жарким пустыням. Русла рек высохли. Один удар сердца — это вечность. Вечность, за которую может случиться столько всего, что вместится в долю секунды.
Это нужно прожить. Это стоило прожить.
Мгла абсолютна!