Мы втроём расположились около потрескивающего камина, в который перед нами было подброшена пара поленьев, что было видно по не прогоревшим даже наполовину чурбачкам.

— Вот, — я вытащил из инвентаря письмо и протянул его отцу Лиэль. — Прочтите, пожалуйста.

Рамон торопливо вскрыл печать, выбросив кусок воска в радостно полыхнувший огонь, и приступил к чтению.

По мере прочтения, его брови жили собственной жизнью, то поднимаясь от удивления, то хмурясь. Не знаю, отблеск ли пламени так отразился в его глазах, но они заблестели.

Рамон закончив, перечитал письмо заново. Мы ему не мешали, а я успел его поближе рассмотреть.

Забранные в хвост седые волосы длиной примерно до лопаток, широкие плечи. Одежда очень похожа на ту, которая сейчас была на мне. Движения скупые, экономные. Взгляд открытый, живой.

Я знал от Лиэль, что её отец был наставником тех, кто стремился стать Охотником. «Новик», как их пренебрежительно называла девушка, будто сама забыла, как такой была.

В целом, Рамон мне понравился. Вроде хороший дядька, как показалось. Мне почему-то думалось, что это будет огромный мускулистый воин со шрамами во всё немаленькое боевое крещение, но вопреки моим чаяниям, увидел обычного крепкого мужика в годах. Рамона выдавала только фигура, похожая на фигуру человека, активно занимавшегося плавательным видом спорта. Широкий в плечах, с крепкими ногами, жилистый, он производил впечатление человека подвижного, несмотря на преклонный возраст, немилосердно подчёркнутый цветом волос и морщинами.

— Поляна просила передать что-то на словах? — он бережно сложил письмо.

Я кивнул.

— «Круг всегда нужно рвать!».

— Вот, значит, как…, — Рамон тяжело вздохнул и как-то разом постарел. — Ну рассказывай! Как они?

И я начал рассказывать с того момента, как мы выдвинулись из Мирта. С того момента, как отец отправил дочь в опаснейшее путешествие.

Ставр, до этого слышавший только сильно урезанную версию, даже и не думал уходить, наоборот — удобно расположился в низком кресле и тоже с интересом слушал мой рассказ. Помог Агне, называется.

Рамон старался сохранять спокойствие, когда я рассказывал о встрече с Серой Стаей, о ночёвке в Урочище, о встрече с огромным Полозом Богини, от которого мы насилу спаслись. Вот только трудно не выдать своего волнения, когда руки добела сжимают подлокотники кресла, да так, что крепкое дерево даже затрещало, когда рассказ дошел до ловушки, в которую мы угодили окружённые скелетами.

Ставр слушал с выпученными глазами, в самые волнующие моменты крепко матерясь, от избытка чувств, но тихо, чтобы не мешать рассказчику.