Сын кивнул и на секунду даже представил, как клинки вгрызаются в плоть врага, даря наслаждение…
Горец чуть сощурился, уловив изменения в настроении сына.
– Пронимает уже? – Дима неуверенно кивнул, он пока ещё не понял, что это было. Знал отец.
– Значит начинается. Ближайшие пару дней нам тяжко придётся, – он огляделся. – Да ещё и в самой жопе находимся… ладно, прорвёмся. Уж с тварями-то точно справимся.
Дима примерно понимал, о чём сейчас говорил отец, вспомнил его рассказы про "привыкание" и "синхронизацию" энергетики клинков с собственной и что при этом происходит. Если всё так, то покоя им точно не видать ближайшие дни…
Отец в это время подошёл к сидящей неподалеку на куске бетона Сойке и что-то тихо ей говорил. Участия в выборе оружия она не принимала, наблюдая со стороны. Дима, пока отец с мамой разговаривали, собрал в одном месте их рюкзаки и усевшись рядом, разложил перед собой свои новые "игрушки". "Крючья", хотя "формой и содержанием" именно керамбиты или когти, расцветкой отличались от резаков. Полностью тёмно-серые, лишь у небольшого расширения, у начала острой кромки, проглядывал чуть более светлый волнистый узор, наподобие "рисунка" булатной стали, плавно сходящий на нет к трети длины клинка. Ну что, знакомиться будем, даже без толики юмора подумал Дима.
И тут его словно щёлкнуло по лбу. Иной! Мама! подошёл к сидящим в обнимку родителям, уселся рядом и сказал:
– Пап, мам… – они взглянули на сына. Горец тут же ощутил его беспокойство. – Этот Иной… в общем… когда он остановился, передал мне кучу картинок… и в одной из них была ты, мам, – Горец и Сойка переглянулись. – И такой жутью веяло… не знаю, что это. Иной и пёр на нас с мамой… вернее, на маму, тебя, пап и вовсе в конце не замечал…
Молчание длилось долго. Ни Горец, ни, тем более, Сойка, не знали, что думать. Не верить сыну, учитывая его способность, нельзя. Всем троим, вдруг показалось, что они "коснулись" чего-то такого, что не понять и не осмыслить вот так сходу. Нечто немыслимое и необъятное на мгновение придавило тысячетонным прессом.
– Уходим отсюда, – с тревогой произнёс Горец. – И побыстрее…
Вопросов после сражения с Иным стало только больше…
Воспоминания. Горец
Воспоминания. Горец
За последующие месяцы жизни, или, скорее, существования в этом мире бесконечного города, с Виктором произошло многое. В первую очередь, это конечно касается изменений в нём самом. С принятия первой белой бусины он вновь начал "развиваться". Каждая бусина давала новую способность. А в условиях каждодневных стычек с монстрами, постепенно увеличивающийся арсенал "навыков", как их стал называть Виктор, по аналогии с компьютерными играми, увеличивал шансы на собственное выживание.