А сейчас все мои мысли были заняты тем, как объяснить свое появление в ставке, а именно мое чудесное воскрешение. И место по левую руку хана. Подо мной «горела» подушка, и я весь извертелся. Великий хан глянул искоса на мои терзания и без улыбки совсем тихо проговорил:

— Ты скоро привыкнешь.

В ставке навели порядок, трупы убрали, а охранную службу несла подошедшая личная тысяча верховного вождя. Так что ничто не напоминало о еще недавно шедших тут кровопролитных боях. Если не считать большой выгоревшей проплешины на склоне холма, обращенном к реке.

Но вот наступил момент истины, которого я боялся. В шатер, пятясь, спиной вперед зашли граф, Луминьян и несколько посольских клерков. Остановились и повернулись. Спасибо Шизе, что приводила мой гормональный баланс в норму. Но вот графу она это сделать не смогла. Когда посольство повернулось к нам, то мне показалось, что их всех сразу разбил паралич. Вытаращенные глаза, отвисшая челюсть и молчание, которое можно было истолковать как оскорбление хана, если бы не их ошеломленный вид. Неожиданно посол закатил глаза и упал, лишившись сознания.

Луминьян пошамкал ртом и выдавил:

— Где же ему еще быть!

Охрана хана грозно загремела оружием. Мне сбоку было видно, что хан был доволен произведенным впечатлением, этот жук вел свою игру, в которой отвел определенное место и мне. Меня снова использовали в своих целях. Я поджал губы и только вздохнул.

Посла привели в чувство и усадили на подушку, остальные остались почтительно стоять.

— Как прошел ваш путь, господин граф? — вежливо спросил вождь, стараясь перевести взгляд посла с меня на себя, но тот как привязанный все равно возвращался ко мне. Я сидел невозмутимо, как Будда. Со стороны должно было казаться, что я ушел глубоко в себя, занимаясь самосозерцанием.

Хан не смог не доставить себе удовольствие и сказал:

— Я вижу, мой советник левой руки вызывает у вас, граф, интерес.

Посол непонимающе посмотрел на великого хана и промолчал. Он вообще был не в состоянии что-либо соображать, слышать и отвечать. Хан это понял.

— Ну хорошо, — как всегда тихо промолвил великий вождь, — идите и отдохните. Я вижу, вы устали с дороги. Вас пригласят на вечерний пир.

Граф как сомнамбула поднялся и, забыв поклониться, пятясь вышел. Вместе с ним вышли и остальные.

— Иди и ты, хуман, — отпустил меня хан, — только микстуру дай, я чувствую, как мне становится лучше.

Я облегченно вышел из шатра и увидел издалека приближающуюся Ленею. Ее глаза вспыхнули от узнавания и сузились, превратившись в щелки. Я, не останавливаясь, резко повернул направо и заспешил прочь.