– Милорд, приветствую вас. В замке все спокойно. Но в лесах и селениях разбойничает бывшая банда барона. Грабит, убивает. Солдаты сидят в замке и никуда не выходят.
– Спасибо, Марк, я понял.
У самого замка нас остановили окриком:
– Сто-ой! Кто такие? По какой надобности?
Уж выехал вперед и, как герольд, громко крикнул:
– Прибыл новый владетель земель, барон Ирридар Тох Рангор. Позовите управляющего и поторопитесь, если не хотите навлечь гнев нового господина.
Часовые на стенах свесились и стали нас рассматривать.
– Уж, никак ты? – крикнул один из них.
– Я, Рымба! – громко ответил Марк. – Зови управляющего, не гневите нового хозяина этих земель.
– Понял, уже послали, – ответил тот, кого Уж назвал Рымбой, и закричал: – Открыть ворота его милости!
Этот вояка первым сориентировался. Не дурак. Надо будет запомнить его.
Мы въехали в ворота, и нам навстречу поспешил раскрасневшийся толстяк. Лицо его хранило брезгливое выражение. Он, не кланяясь, подошел и недовольно спросил у часовых:
– Кто разрешил открыть ворота, ротозеи? Плетей захотели?
Я проехал вперед и ударом сапога сбил его на землю. Всем надо сразу показать, что хозяин не терпит своеволия и бывает жесток. Кроме того, нельзя было спускать такой наглости.
– Схватить разбойника и бунтовщика! – приказал я, и двое дружинников, соскочив с лошадей, схватили толстяка с разбитым лицом и скрутили. – Марк, – распорядился я, – быстро собрать всех обитателей замка на площади. Всех, от свинарей до последнего солдата.
– Рымба, слышал приказ? – передал мое распоряжение Уж по цепочке.
– Так точно! Один момент, – вытянулся воин и сорвался с места.
– Это десятник, ваша милость. Хороший воин и умный, – пояснил мне Марк.
А тот быстро раздавал команды, и вскоре солдаты согнали все население замка. Они в страхе толпились, не зная, чего им ждать от чужаков.
– Слушайте сюда и не говорите, что не слышали, – достав жалованную грамоту, громко произнес я. Мой голос гулко звучал в стенах бывшей цитадели жестокости и порока. Теперь это место будет обителью прогресса. Ну, по крайней мере, так считал я.