– Нет.

– Вот оно что, – словно в чем-то разобравшись, произнес дед. – А я думал, соискатель. Как же ты сюда попал?

– Не знаю… вернее, не помню, я память потерял.

– Оно и видно, милок, что память потерял. Но раз в браслет душа твоя попала, а не разрушилась, стало быть, достоин.

– Достоин? – переспросил Алеш. – Чего достоин?

Но старик и не подумал хоть что-то разъяснить.

– Делай выбор и ступай дальше.

Алеш задумался, но мыслить четко и ясно он не мог. Его одолевали противоречивые чувства. Он одновременно хотел жить и не видел в этом смысла.

– Зачем мне путь скорбей, борьбы и страданий? Я нажил много врагов, еще больше отправил их за грань. Предавал и предан сам. Всеми отвергнут. У меня нет друзей и привязанностей, никто меня не ждет… Но я хочу жить! Я очень хочу жить. У меня есть дочь и любимая. Я должен жить ради них…

– Нет у тебя никого, не выдумывай. Вся твоя жизнь – это обман и предательство. Ты не способен любить, только использовать. Прими как данность и раскайся. Зачем тебе усугублять ситуацию? Ты убийца! Ты проклят. Лучше уйти в забвение, чем обречь свою душу на муки в кипящем котле в Сердце Хаоса. Ты же помнишь, что это такое?

– Помню… – тихо ответил Алеш. Затем сказал тверже: – Помню тропу скрава, старуху и девочку. Я знаю, это важно. Я точно знаю, что это важно для меня. Я не могу уйти, не повидавшись с ними. Я должен узнать, почему это важно. Нет, мне рано еще идти в забвение.

Вдруг силы оставили его, и он почувствовал себя один на один с самим собой, не было прожитых лет, не было накопленного опыта. Его душа тревожно затрепетала в страхе перед открывшимся ему огромным неизвестным миром, в который он должен, осмелившись, шагнуть. Он подавлял, заставлял благоговеть, он ужасал тем, с чем он должен был столкнуться. В какой-то момент он увидел развилку своей судьбы, и не в силах изменить будущее, беспомощный и напуганный, как младенец, которого выдернули из утробы матери, он забился в крике. Срываясь от вопля, глотая слезы, неожиданно для себя, с огромным трудом, теряя последние силы, он медленно произнес по слогам:

– Я от-да-ю заб-ве-ни-е.

Взгляд его прояснился. У открытых ворот никого не было. Скамейка, где недавно сидел старец, был пуста. Прокса трясло. Будущее его пугало и гнало прочь. Он посмотрел на скамейку и дрожащей рукой вытер пот. Выход был. Сесть на скамью и стать привратником на тысячи лет.

– Нет, – убеждал он себя, – я смогу.

И нерешительно сделал шаг. Затем, с огромным трудом, словно инвалид и тело его не слушается, еще один, и оказался на другой стороне.